Но - замолк только стук каблука,
Как тоска,
Злая грусть
Приползли. Я в расстройстве души
На вокзал поспешил,
Взял билет.
Поезд быстро катил
И гудел;
Я задумчив сидел,
Словно кнехт.
А потом
Долго-долго на даче я, словно вандал,
Всю клубнику топтал,
Что взрастил кропотливым трудом,
Мой сапог
Обагрил алый сок.
В довершенье я дом
Тоже сжег.
Разойдясь,
Яблонь ствол порубил,
Все кусты,
Все цветы
Погубил,
Бросил в грязь...
Ревность?-скажете вы.
Да, увы!
НЕЧТО АБСОЛЮТНО ПОЛИТИЧЕСКОЕ
написано в связи с запрещением стихов Д.Шарбазукина на острове Фернандо-По
Говорят, что меня запретили в какой-то Папуассии.
Ихний князь, удалившись в бунгал,
Скорчив рожу в ужасной гримассии,
Грязным словом меня обзывал.
Говорил, что опаснее многих,
Что, коль жил б я в его стороне
Просто взяли б меня за ноги
И повесили на сосне.
Собралась б лучших воинов тыща
И узнал б я, живая мишень,
Как под пляс томагауки свищут,
Обрубая мочки ушей.
А потом бы в котел кипучий
Под священный туземный тамтам
Положил б меня повар вонючий,
Для навару добавив банан.
Что там - в ужин поэта слопать!
Есть ли хамскому брюху предел?
Он бы съел Маяковского, Блока,
Старика бы Пушкина съел!
На Золя б с Бальзаком навалился,
Съел б Толстого - сего и того...
И совсем бы не подавился,
Вот что хуже всего!
ТАКСИСТ
(из цикла Незаметный город)
Машина - ветром сорванный лист,
Зеленый таксомотор.
Машину шпорит рыжий таксист:
Фуражка, усы, "беломор".
Устал идти - плати и садись.
Лети, дома глазей.
"Сколько в машине твоей, таксист,
Спрятано лошадей?,,"
По Тверской под горку
Летят машины своркой.
Шасть! Шасть!
Туннелю в пасть.
Жмутся у поворотов
Туши троллейбусов-бегемотов.
Летим, как из пушки.
Шарахнулись две старушки:
"Ишь, аспид в такси!
Осподи, пронеси!"
Счетчик - хруп!
Пожалте руп!
Приехали.
Встали.
И манит ладонь
Полтинника жадная сила.
Таксист, возьми медяков огонь
На чай,
на кофе,
на пиво...
Прощай!..
И снова во весь опор
Сквозь снег сыпучий и дождь...
Куда ты - фуражка, усы, "беломор"?
Ой, гляди - пропадешь!
ТАРАКАН
(из цикла Незаметный город)
Ах, как весело в кухне светлою ночью!
Расстаралась тьма по лунному многоточью.
Ах, как весело в кухне!
Пол усыпан крошками,
Собрались тараканы,
Шевелят ножками.
Растаращась усищами,
Ползают тыщами.
Одни - мель-мелюзга,
Худой народишко,
Другие - да!
С воробушка.
Лаковые, деловитые
Шуршат в углах.
Много ли надо при тараканьих делах?
Крошку найдут - и сытые.
А если корочку
Потащат в норочку...
Разве у кого из людей бессонница
Ночью проснется и беспокоится:
Вызывает удивление
В кухне легкое шевеление.
Спокойно, товарищи, без паники:
Это тараканы и тараканихи.
Но только лишь солнце беззаботное
Подточит ночку лучом-иголочкой
По дырочкам-щелочкам
Расползаются животные.
Забьются в норы и с сытости пухнут.
И думается таракану тогда,
Что это для него построены все кухни
И города.
ИЗ ПИСЕМ К ЗНАКОМКЕ. ПИСЬМО №26.
Крепко-крепко жму ваши лапы
Уезжаю на Дикий Запад,
Мне сегодня достали по блату
До Тамбова билет с доплатой.
Я в дорогу собрал вещички:
Взял топор, веревку и спички;
На деревне у деда Сысоя
Взял берданку центрального боя,
Две ж обоймы - четырнадцать пулек
Мне в Филях продал один жулик;
Лега Гущин в усах с завивкою
Дал в дорогу флягу с наливкою,
Но за это взял обещание
Помянуть его в завещании;
Друг мой Леня, лапочка-мальчик,
Мне велел взять на Запад стаканчик,
Потому что читал он в книжках
Очень много пьют там винчишка;
Принесли мне родные-знакомые
Двое шпор к сапогам (почти новые);
Дядя Мойше из Таганрога
Переслал валюты немного;
Языков заграничных поборник,
Я на случай достал разговорник:
Разговорник финско-гишпанский
И ижорско-американский;
Взял я также для трубки мира
Семь моршанских махров и "Памира",
Потому что у индианцев
С удовольствием жрут иностранцев.
Крепко-крепко жму ваши пальцы
Уезжаю на Запад скитаться.
Там огромные злые ковбои
Совершают лихие разбои,
Там, не вынув рук из карманов,
В кабаках палят из наганов.
Дикий Запад - вам не фитюльки!
Может, пасть мне придется от пульки,
От индейской стрелы на закате...
Так что, радость моя, прощайте!
Берегитесь, мустанги и пумы!
Еду я за джинсовым костюмом.
Крепко-крепко жму ваши руки,
Ваш навеки
Д.Шарбазукин.
ИЗ ПИСЕМ К ЗНАКОМКЕ. ПИСЬМО № 9.
Ночь за щекою луну катает
Швейцарский сыр,
Над сонным миром вдруг пролетает
Лихой зефир;
В стекло бьет голос надрывный муший,
Жужжа: жу! жу!
В мечты и грезы свои по уши
Я ухожу.
Уж горький пьяный вкусил от рюмок,
Бьет поздний час...
Я вижу зонтик, пальто-обрубок,
Ваш карий глаз;
Я вижу: площадь, фонтанов нити,
Там вы и я.
Вы что-то бодро мне говорите,
Душа моя.
Другим, быть может, все это мило,
Но для меня
Так серо, тупо и так уныло,
Все - болтовня!
И я на ваше, нагнувшись ниже,