Сломанных шей и пальцев.
Смотри: солнца шар,
Снега вороша,
На небо пришел кувыркаться.
Довольно слоняться,
Словами шурша:
"От краж... огня... пер'трубаций..."
Ушел...
Отстучало шагов домино...
Что ж, это работа тоже,
Хоть знаешь заранее,
что все равно
Не пустят дальше прихожей.
ИЗ ПИСЕМ К ЗНАКОМКЕ. ПИСЬМО № 15.
День прибавился на час,
Это значит:
Буду чаще видеть вас,
Не иначе.
Снова стало не до сна,
Не до пива,
Что поделаешь - весна!
Так красиво!
Заведу себе штаны
И ботинки,
Буду весь со стороны,
Как с картинки.
На проспекте шум и гам
Свыше меры:
Тут прогуливают дам
Кавалеры.
Все наряжены в сатин
И в наряды,
Все нарциссы как один,
Все наяды.
Но куда же им до нас,
До красивых
До зеленых ваших глаз,
Моих синих?
До моих лихих штанов
И гамашей,
До сапожек "граф Орлофф"
Ваших?..
Манят робкие цветы
Мух и мошек,
Бродят наглые коты,
Ищут кошек.
В магазины завезли
Шубы, сани.
В стенах школ изнемогли
Люси, Вани:
Учат формы речевых
Предложений
По собранию моих
Сочинений.
ХОХОТИН
Я пойду в аптеку номер один
В той аптеке все можно купить.
Вы продайте мне хохотин,
Чтобы мне никогда не грустить!
Он по тыще рублей
за флаконным стеклом
Заплати, возьми и налей.
Заплачу, налью, закушу огурцом,
Заживу теперь веселей.
Леня-друг ли с любви
себе рвет потроха,
Гущин ль выпил ошибкой бензин
А я все: хи-хи-хи!
А потом: ха-ха-ха!
Ох, и славная вещь хохотин!
Другу-Леньчику новые вшили кишки,
Гущин спасся - хлебнул молока;
После вновь - хлоп мазуту!
а я: хи-хи-хи!
Леня, друг мой, - в окно
Ха-ха-ха!
Друга-Леньчика
сшил из осколков хирург,
Лишь чуть криво прибита нога.
Он веревку свернул
и удавку на крюк.
Го-го-го! Не могу! Га-га-га!!
Гущин месяц лежал,
посинел, как лимон,
Каждый вечер - пожар в требухе.
После сунулся в шкап,
А в шкапу - ацетон.
Ну и выпил. И все. Хе-хе-хе.
Приходила Знакомка, рыжа как огонь,
Говорила: "Луна... ты да я..."
Я в восторге кивнул
и заржал, словно конь.
Нет Знакомки с тех пор у меня.
Повстречались мазурики мне, рифмачу,
(И в кино нет страшней образин!)
В лапах - по кирпичу.
Вот они меня режут, а я хохочу,
"Караул!"-закричать хочу
не кричу...
Дайте, дайте скорей загрустин!
ИЗ ПИСЕМ К ЗНАКОМКЕ. ПИСЬМО № 24.
Вздумали букашки:
Не размять ли ножки?
Сели на какашке * { * в варианте для женского журнала "Мальвина": "Сели на к----ке"}
Посреди дорожки.
То-то было гаму!
То-то было пляски!
Дрыгали ногами,
Показав подвязки.
Дрыгали руками,
Благо рук-то - восемь,
А устав, кричали
Всем многоголосьем:
"Что мы за милашки!
Ай да мы, букашки!
Нам бы мужика бы,
Нам сюда жука бы!.."
Прилетала муха, ** { ** с гитарой (прим. автора)}
Села, поскучала,
На струне без слуха
Лапой побренчала.
Пролетала сошка *** { *** без гитары (прим. его же)}
Пролетала - села,
Пождала немножко,
Дальше полетела.
Засинелось густо...
Меркнет солнца око...
Ах, как стало грустно!
Ах, как одиноко!
Мошкин век минутный,
Жалко их. Бедняжки!
В вечер неуютный
Умерли букашки...
Смысл здесь без натяжки
Вы поймете сами:
Даже на какашке **** { **** в варианте для юношества: "Даже на к-кашке"}
Дорожат жуками!
МИСТЕР ПСОУ
трагедия в английском стиле
Я знал как-то мистера Псоу,
Он был преприятный собоу,
Читал он Шекспира и Шоу
И Стэна Барстоу.
Ходил к нему мистер Болонски
И мистер Бульдожски
(Они говорили по-польски),
Ходила к нему Сен Бернара семья
И я.
И мистер Бульдожски
и мистер Болонски
Держали во рту папироски
И пели вдвоем под аккорды:
"Темя я любил от хвоста и до морды".
А если туда на ночь глядя
Заглядывал дядя
В сомбреро
Сэр Пинч Доберман Фокстерьеро,
То он приводил трех субреток
Каштанок, премилых брюнеток.
Тогда начиналось веселье:
Рычанье, сопенье, пыхтенье.
Ведь дядя, сэр Пинч,
Был порядочный хлыщ:
Он лаял, бранясь, как бродяга,
Любил он игру "подкидная дворняга";
Он был по натуре своей не педант:
Мог ногу поднять на румынский сервант
И крякал довольно,
Когда Сен Бернаря бил картами больно
По носу-картошке
(Ведь дядя не бил понарошке).
Когда же все славные гости,
Уткнув морды в кости,
Храпели,
Хозяин стелил им постели,
И я помогал дотащить до подушки
Бульдожски с Болонски сначала,
Субреток-брюнеток солидные тушки,
Потом - Сен Бернара с семьею...
А дядя? - Он полз сам собою...
Но как-то однажды весноу
Я вновь встретил мистера Псоу.
Читал он Шекспира и Шоу,
Все так же любил и Барстоу.
Он не изменился, не скроу:
Все так же приятен собоу
И мил.
Но как он уныл!
Аккуратен!
До жути опрятен!
Увы, мистер Псоу,
Что с вашим лицоу,
Приятель?!
На лапе - смотрите! - на лапе!
На лапе у мистера Псоу
Кольцоу! О Боже! Кольцоу!
Прощай, мой затейник!
На шее - глядите! - ошейник
Кокетливой женской рукоу
Повязан на мистера Псоу...
Бедняжка...
О, кто ж это сделал с тобоу?!..