Последние пять минут Пират вышагивал по своему кабинету, как заведенный, и повторял один и тот же вопрос.
На присутствующих это не производило никакого впечатления. Лис был слишком занят наблюдением за Лизкой и Григом. Темноволосый снова скрестил руки на груди, небрежно развалился на стуле и с любопытством рассматривал обстановку кабинета. Лизка делала вид, что ее интересуют только складки на собственной юбке, хотя на самом деле без конца украдкой поглядывала на Грига. Резец снова удачно вошел в роль обычного кролика и белым комочком замер на коленях у своего «хозяина».
– Нет, это не лезет ни в какие ворота! – повысил голос директор. – Вы не имеете права молчать, когда я задаю вам прямой вопрос. Марьина!
– А? – слегка дернулась на стуле Лизка. Ее взгляд наконец отлип от ненавистного Лису носатого лица. – Я вас слушаю, Эдуард Степанович. И очень внимательно.
– Перестань паясничать! – недовольно скривился Пират. – Я не просил меня слушать. Я просил ответить на вопрос. Что у вас там произошло?
– Вы же все видели, – попробовала выкрутиться девочка. – Поспорили немного. Подростки, сами знаете.
– Значит, немного поспорили? К вашему сведению, Макарову после этого «спора» наложили три шва. Зачем было тащить в школу свое животное?
Григ не ответил, с восхищением глядя на монитор компьютера, по которому плавали яркие рыбки. Лис мстительно пнул его ногой и глазами показал на директора.
– Я готов принести вам свои извинения за доставленные неудобства, – быстро среагировал темноволосый. – Больше такого не повторится.
– Ты мне тут давай не умничай! – Щеки Пирата начали наливаться жарким румянцем. – Первый день в школе, Гриша, и такое устраиваешь.
– Меня зовут Григ, – тоном наследного принца произнес парень.
– Да-да, конечно. Григорий Ашкенази. Спокойный, талантливый мальчик, как написано в личном деле. Хорошо развиты способности к математике и актерскому мастерству. Особенно к актерскому мастерству. Думаешь, что нашел себе тут новую сцену? Нет, только не здесь и не со мной.
– Какой я вам Ашкенази?
Голос мальчишки неожиданно сорвался, а сам он вскочил с места и пошел на директора.
Надо же, как распсиховался. Подумаешь, чужим именем назвали. Лис едва успел подхватить соскользнувшего с колен парня Резца и теперь держал его в руках. Белого кролика била дрожь, но он по-прежнему молчал.
– Разве похоже, что моя фамилия Ашкенази? – продолжал бушевать Григ. Он подошел вплотную к директору и с яростью смотрел на него снизу вверх.
– Весьма, молодой человек, весьма, – ухмыльнулся в бороду Эдуард Степанович. Ему, кажется, доставляло удовольствие, что он наконец сумел расшевелить их компанию. – Тебя выдал нос. Когда мы с твоей мамой вчера беседовали, я тебя сразу по нему и запомнил. Очков только не хватает, а остальное все на месте. Но мама ведь говорила, что ты линзы иногда носишь.
Лис мог поклясться, что в эту секунду в глазах Грига полыхнули красные искры. Или это солнце так отразилось в черных зрачках?
– Вы не можете знать мою мать! – выкрикнул темноволосый. – Она здесь вообще никогда не бывала.
– Если ты так расстраиваешься из-за носа, то зря, – директор явно старался говорить успокоительным тоном, как с расшалившимися шестилетками. – Хочешь, я запишу тебя на прием к нашему психологу?
– Не нужен мне никакой психолог! – сбросил его руку со своего плеча Григ.
– Ну-ну, Ашкенази, успокойся. Стоит ли так расходиться из-за какого-то носа? Вон уже и друзья смеются.
Лис и правда не мог сдержать смеха. Вот тебе и потомок вампира и вестницы смерти. Чревовещатель – пожалуй, раз за кролика умудряется разговаривать. Возможно, сильный гипнотизер. Все остальное – результат талантливой актерской игры.
– Ты тоже считаешь, что я похож на Ашкенази? – злобно зыркнул в его сторону Григ.
– У каждого Гришки свои делишки, – вспомнил Лис детсадовскую дразнилку. – Это бы многое объяснило.
– Гриша, да не волнуйся ты так, – умоляющим тоном сказала Лизка. – Имя же можно сменить, когда станешь совершеннолетним, если захочется. Я узнавала. А с носом у тебя все в порядке. Не знаю, чего они все до него докопались.
В следующую секунду Лису показалось, что у него вот-вот лопнут барабанные перепонки. Кабинет директора наполнился громким визгливым криком. От резкого и противного звука на глазах выступили слезы. Мальчик выронил кролика и согнулся на стуле. Сжался в комок, прикрывая руками уши. Краем глаза заметил, как рядом сползла на пол Лизка. На столе директора лопнула чашка, и по бумагам растеклась коричневая лужица. В окне треснули и разлетелись на мелкие осколки стекла. А потом вдруг все стихло.