— Это не Маева ли там?
Вэн указал куда-то направо и сам ответил на свой вопрос:
— Да, это она.
Он взмахнул огромной ручищей, но потом разочарованно пробормотал:
— Проклятье, она меня не заметила.
Голова Дагрефа была повернута в ту же сторону. Он кивнул:
— И все же это Маева, и, кажется, с ней все в порядке.
Похоже, он таки приучился, упоминая о дочери великана, сохранять небрежный тон.
Джерин взглянул на запад, на пыльный проселок, змеившийся через поле, и кивнул. По нему, точнее, придерживаясь его, приближались имперские элабонцы, обмениваясь выстрелами из лука с последними из отступающих верховых. Как и северяне, люди из-за Хай Керс уже развернулись в боевую шеренгу, растянувшись фронтально по обе стороны от дороги. Ударить по ним в тот момент, когда они еще шли колонной, было бы весьма выигрышно, но Сверилас слишком оправдывал свое прозвище, чтобы дать такую промашку.
— Элабон! Элабон! Элабон! — кричали южане.
Лису изрядно надоел этот клич. Его люди тоже выкрикивали обычный для северян набор боевых воплей и оскорблений в адрес врагов.
— Вперед!
Джерин вложил в свой крик всю свою энергию и все надежды, что у него пока что имелись. Он хотел встретить удар имперских линий в движении, а не в ожидании, когда те сметут его линии.
Дагреф взмахнул поводьями и хлестнул кнутом лошадей. С шага они перешли на рысь, а затем на галоп. Одно из колес повозки наскочило на камень. Колесница подлетела в воздух и с грохотом рухнула вниз. Джерин, Вэн и Дагреф лишь покачнулись.
Джерин пытался высмотреть среди имперских воинов Увертливого Свериласа, но ему это не удавалось. Тот, видимо, был достаточно мудр, чтобы не облачаться в заметные одеяния. Лис разочарованно покачал головой. Среди любящих роскошь имперских военачальников почти не встречались подобные хитрецы.
Тем не менее он принялся осыпать врагов стрелами, целясь куда придется, раз настоящая мишень предпочла спрятаться от него. Вряд ли Сверилас послал пару отрядов на фланги, в обход. Если бы такое случилось, Фердулф доложил бы ему. По крайней мере, Лис искренне на это надеялся. Получалось, что между северянами и южанами назревало честное состязание, обмен ударами, армия против армии — та же борьба, правил которой так твердо придерживался прежний главнокомандующий первого войска империи Элабон. В таком случае не столь уж и страшно, что у Свериласа, подобно Арпуло, больше людей, чем у Лиса.
Но Сверилас быстро доказал, что он лучший военачальник, чем тот, кого он сменил. Арпуло позволил людям Джерина окружить себя с флангов и атаковать имперское войско с трех сторон разом. Сверилас, напротив, растянул свою боевую шеренгу как можно шире и теперь пытался взять врагов в кольцо, заходя слева и справа. В отличие от Арпуло, он не только прекрасно знал о состоянии своих ресурсов, но и понимал, что с ними следует делать.
Джерин скрепя сердце тоже растянул свои линии. Он сознавал, что задумал Сверилас. Тому хотелось, чтобы боевой строй северян истончился, тогда останется лишь найти в нем слабое место и попытаться его разорвать. Если ему это удастся, войско Лиса будет развалено надвое, что даст южанам возможность без труда уничтожить каждую из его половин.
Кроме отступления единственный контрход, который мог придумать Лис, это играть на опережение. То есть попытаться прорвать строй врага, прежде чем случится обратное. Значит, придется ослабить свою шеренгу в еще большей степени, чтобы собрать ударный отряд колесниц, способный пробить брешь в рядах неприятеля. В ближнем бою северные экипажи военных повозок явно превосходили экипажи южан, иначе он не решился бы на атаку. Но риск все равно был велик, и Лис, сознавая это, крепко впился ладонями в поручни своей колесницы.
— Вперед! — вновь вскричал он.
Дагреф направил колесницу к той части имперской шеренги, которая выглядела наиболее слабой.
На краткий, но окрыляющий миг Джерину показалось, что его отряду удастся прорваться. Южане по-прежнему относились к лесным дикарям с большой опаской, если не с откровенным ужасом. Вид вопящих воинов Адиатануса поверг их в замешательство. Но Свериласу, в отличие от Джерина, не нужно было ослаблять одну часть своей шеренги, чтобы усилить другую. Он направил к тому месту, по которому бил Джерин, столько людей, чтобы последнему не удалось врезаться в глубь его войска.
— Ну и что теперь? — крикнул Вэн в ухо Лису, когда стало ясно, что атака увязла.
— Хороший вопрос, — ответил Лис.
Дагреф умело правил упряжкой, стараясь уйти от двух пошедших на сшибку с ним имперских колесниц. В результате маневра его лошади оказались повернутыми скорее туда, откуда они прискакали, чем туда, куда им следовало скакать. Джерин выпустил стрелу в одного из ближайших имперских солдат и ранил того в руку. Но это никак не повлияло на численность мельтешащих вокруг бойцов империи Элабон. Устало выругавшись, Лис сказал:
— Теперь отходим. Не вижу, что еще, тысяча чертей, мы можем сделать, если хотим сохранить армию.
Он постарался отойти с наименьшими потерями. К тому времени у него уже накопился достаточный опыт проведения ретирад, даже несколько больший, чем ему бы хотелось. Однако прежде ему еще не приходилось отступать от Свериласа Увертливого. Тот поступил именно так, как поступил бы на его месте и Лис: он гнал северян, не давая им спуску и пытаясь не просто разбить их, а полностью уничтожить.
Джерин поначалу надеялся, что сможет встать лагерем на прежнем месте, но головные силы империи слишком тесно смешались с его арьергардом, чтобы это возможно было осуществить. Южане так наседали на отступающих, что те вообще не имели ни шанса не только остановиться на какое-то время, но даже свободно вздохнуть. Джерин в конце концов стал заботиться лишь о том, чтобы не дать победителям обогнать побежденных, тем самым отрезав им последние пути к отступлению.
«Хотя бы эта малость мне удалась», — подумал он, когда наконец стемнело.
Однако Сверилас уже сумел отогнать его на пятачок, граничащий со священной долиной, где располагался городок Айкос. По всей видимости, утром южанин намеревается снова напасть. Лис взглянул на север. Въезд в долину, без сомнения, охраняется стражами храма. Ну и пусть охраняется. Ему некуда больше идти.
XI
Стражник приставил щит ребром к груди, преграждая дорогу в долину.
— Лорд Байтон запрещает доступ больших групп вооруженных людей на окружающую его святилище территорию, — заявил он.
— Если лорд Байтон накажет меня за то, что я нарушил его запрет, значит, накажет, — ответил Джерин. Он повернулся и махнул рукой, призывая свою побитую армию двинуться дальше. — Вперед, ребята!
— Бог узнает о вашем проступке! — проблеял страж, когда колесницы подкатили к нему и к его грозной пике.
— Он прозорливец, поэтому, конечно, узнает, — ответил Лис. — Он также поймет, почему мы так поступаем, в отличие от тебя. У нас на хвосте сидят Сверилас Увертливый и элабонская армия. Так что у тебя будут еще посетители, кроме нас, и не такие приятные.
— Храни нас Байтон! — воскликнул стражник.
— Это было бы замечательно, — согласился Джерин, — но особенно на него не рассчитывай. Вполне вероятно, что он до нас не снизойдет.
Стражник бросил на него сердитый взгляд:
— Зачем вам понадобилось тащить эту свору сюда? Почему вы не побежали в каком-нибудь другом направлении?
— Трудно бежать навстречу тому, кто обратил тебя в бегство, — многозначительно заметил Джерин. — Так что выбор у нас был невелик: либо бежать сюда, либо на восток, к равнинам Шанды. Но мне почему-то кажется, что кочевник из меня никудышный.
— Но империя нас не тревожила долгие годы! — простонал храмовый страж. — Неужели опять эти назойливые южане станут совать свои длинные носы в наши дела, как это было, насколько я слышал, в давно забытые времена?