— Спасибо и на том, — усмехнулась я, а руку мою сжали крепче.
Интересно, куда мы идем? Сколько еще тайн скрывает этот лес? И мир? Наверное, если бы он не был пожирателем, здесь уже давно обосновались бы какие-нибудь существа и превратили его в нечто такое, откуда я родом. Может, поэтому мир и сопротивляется? Мир, который защищает сам себя от цивилизации. Тогда его вполне можно понять, правда вот огромному дереву не докажешь, что ты безопасен. Отсюда можно только сбежать. Попытаться.
А пока я не могу этого сделать, остается только ждать. Ждать, надеяться и наслаждаться тем хорошим, что здесь еще осталось.
Лис улыбнулся мне, а я улыбнулась ему в ответ.
— Еще немного и будем на месте, — заверил он. — Смотри не кинься в мои объятья сразу, хотя… можешь не сдерживаться. Я разрешаю.
— Хм, вот еще… — буркнула, но сказанное заинтересовало меня еще сильнее.
Куда же мы идем? От Сердца мы далеко, да и не сказала бы, что вид пульсирующего древа так прекрасен. Скорее ужасен. Честно говоря… я вообще не помнила, чтобы проходила по этой тропинке. Неужели, в окрестностях остались места, в которых я сумку не искала?
— А теперь… — оборотень остановился напротив высоких кустов, отпустил мою руку и ухмыльнулся, — …надеюсь, ты поймешь, что в этом мире есть и светлая сторона.
С этими словами он раздвинул тонкие ветви.
— Какая… какая… красота, — только и смогла прошептать я, глядя на то, что, действительно, можно было назвать чудом из чудес.
Сотни разноцветных светящихся бабочек кружили над небольшой полянкой. Мало того, что ночью бабочки, по своему обыкновению, спят, так еще и сияние их крыльев было настолько ярким, будто их окунули во флуоресцентную краску.
— Ну что, нравится? — продолжал ухмыляться Лис, придерживая ветви рукой и глядя на меня с хитрым прищуром.
— Очень… очень нравится, — кивнула я, как завороженная, наблюдая за танцем необычных насекомых. — Если бы я только фотографию могла сделать. Хотя бы одну. Цены бы ей не было…
— Учись наслаждаться настоящим моментом, — укорил мужчина.
Его рука вновь коснулась моей.
Так-так-так… Романтическая атмосфера подъехала. Не нравится мне это. Бабочки, конечно, замечательные и местечко тоже ничего такое, но пора бы уже и честь знать. Спросит меня Татьяна Кузьминишна: «Чем же ты там в отпуске своем занималась? Что интересного расскажешь?» А я ей: «Да вот, ничего особенного. С оборотнями в деревне обжималась при свете луны. Тебе какой кофе? Латте или капучино?»
А Лис времени зря не терял. Уже губами ко мне тянулся, морда наглая. Девушки таких любят. Чтобы без спроса, чтобы вопреки здравому смыслу, на одних только эмоциях, где-нибудь в кустах. Однако со мной такой номер точно не пройдет. Знаю я вас, проходили уже.
— Не-а, — положила я палец на губы оборотня и мотнула головой.
А тот немного подвис. Замер, скосил глаза на мой палец, даже не моргая, тяжело задышал. Словно в этот момент все думательные процессы в его мозге активизировались, и мужчина углубился в себя.
Нет, одними светящимися бабочками меня не проймешь, прохвост. Этот отпуск должен будет рано или поздно подойти к концу. Я обязательно выберусь из ловушки, в которую ты меня затащил, уеду в город и поминай, как звали. Не скажу, что считаю себя чересчур корыстной, но мужчина, на котором я остановлю свой выбор, должен иметь за душой хоть что-то. Квартиру, хорошую работу — как минимум. Ну, и козлом не быть — само собой разумеющееся. Ты хоть и не козел, а лис, но все-таки…
— Да, — наконец, вышел оборотень из астрала, отодвинул мою руку в сторону и впился в губы так, что мысля оборвалась на полуслове.
Ты ведь животное! Откуда так умеешь?! Это уже не лизнуть. Это уже ого-го как! Э-э-э…
Руки его обхватили мое лицо и сжали так сильно, что щеки сплющились, а рот открывался сам собой. И зверек сумел этим воспользоваться, не отрываясь больше ни на секунду. Острыми клыками он задевал мои губы, но почему-то неприятными укусы не казались. А бабочки теперь порхали не только на полянке перед нами, но и в моем животе. Причем сколько их там было, судя по ощущениям, о-о-о… целый инсектарий!
Разве те чувства, которые ты вкладываешь в эти поцелуи, имеют хоть какое-то сходство с ненавистью? Да у меня ноги подкашиваются от твоей «ненависти» и твоего желания «сломать меня». Как говорится, сломай меня полностью.
Губы Лиса сместились ниже, скользнули по моему подбородку, затем по шее. Медленно-медленно, но жадно и требовательно они покрывали мою кожу поцелуями, а я шумно пропускала воздух сквозь стиснутые зубы и вздрагивала, когда клыки задевали особенно чувствительные места.
Ну нет же, нет. Квартира, хорошая работа, не быть козлом… Козел, работа, квартира… Работа, квартира, козел… а-а-а…
Оборотень провел кончиком языка от моего подбородка до самых ключиц, а у меня уже отключиц… отключицалась… отключилась способность трезво соображать. Я из последних сил старалась сохранить самообладание, но мозг отказывался сопротивляться. Сознанию, похоже, тоже нужен отпуск. И нормальный, а не вот это вот всё…
— Ту-ту-ту, — выдала я, когда мужчина уж слишком увлекся процессом, и его рука медленно, но верно поползла под подол платья.
Только тогда оборотень оторвался от меня, лицо его с полыхающими щеками нависло над моим, а от взгляда изумрудных глаз с поволокой у меня тут же в зобу дыханье сперло.
Офигеть… Это уже не тот Лис, который тряс передо мной своими рваными портками и орал. Это… очень странный Лис. Не вызывающий к себе ни чувство раздражения, ни жалости, ни вины. Лис, который хотел меня съесть, но…
— Чё-то в голову ударило, — весело попытался оправдаться он, тряхнул головой и похлопал себя по щекам. — Ух. Вот это ночка, да? Холодновато стало. Пойдем?
Вот, уже лучше. Зверек возвращается в свое нормальное состояние…
— Ромашка? — обернулся он ко мне через несколько шагов.
А я продолжала стоять на месте, хлопая глазками, приоткрыв рот и пытаясь вернуть себя в свое нормальное состояние. Но кожа помнила, а бабочки в животе еще не переварились.
Глава 11. Седьмой
Поиски сумки возобновились на следующий день, но успехов опять не принесли. Она, действительно, как сквозь землю провалилась. А ведь беленькая такая, блестящая, за версту должно быть видно в зеленых зарослях. Увы.
Снова я вернулась в нору ни с чем. Зато меня несказанно порадовал Лис словами о том, что сегодня суббота, а значит — банный день. Вернее, вечер, но тут уж без разницы. Лишь бы помыться, как следует, и снова почувствовать себя живой. По-настоящему живой, а не на мушке у мира-пожирателя. С полной головой душистой пыльцы трудно думать о чем-то другом, кроме проклятья, и тем более о каких-то земных благах.
Эх, банька! Никогда не думала, что буду столь сильно радоваться таким, казалось бы, обыденным вещам, как старая деревенская баня. Жаркая, аж дышать тяжело, но вкусно пахнущая деревом и мылом. И этот запах был куда приятнее того самого… горьковато-сладкого и пожирательского, который пронизывал уже каждую клеточку моего тела. Ай, красота!
Обтираясь жесткой мочалкой и напевая себе под нос одну из последних песен в моем плей-листе на смартфоне, который канул в Лету вместе с сумкой, я расслабилась настолько, что не ожидала подвоха ни с какой стороны. Ни с переда, ни с тылов. Однако зря.
Краем глаза заметила движение по ту сторону запотевшего окна, оборвала заводную песню на полуслове и резко повернула голову.
Лис, что ли, шалит, негодник такой? Тогда, когда приду, всыплю по первое число. Будет знать. Или?.. Нет, рыжий бы уже давно ретировался, знай, что я его засекла. Обещал же на пять метров не приближаться к бане, пока я наслаждаюсь долгожданными водными процедурами. А силуэт… а силуэт, кажется, до сих пор там.
Сдвинув брови и прищурившись, подошла к маленькому окошку. Подняла руку, провела по стеклу, и тут же с криком отпрянула назад.
Два больших глаза, фиолетовых таких, уставились на меня с той стороны. А я на них. Длинные белые ресницы плавно поднимались и опускались, но разглядеть что-то большее я не могла. Сколько ни концентрировала зрение, сколько ни щурилась… будто два глаза с ресницами и пустота! Но не могут же глаза сами по себе летать, верно?..