Переоделась в теплую одежду в норе, вышла и уселась на первое сидение рядом с Ветром, который, судя по всему, обладал навыками вождения. Медведь, сидевший позади, отечески похлопал меня по плечу. Улыбнулась ему, но слова Лиса теперь не хотели выходить из головы. И не только его слова. Жила себе спокойно в зачарованном лесу, как Белоснежка, никого не трогала, а в один день так много всего свалилось, что ведра с водой теперь казались легче пушинки.
Насчет навыков вождения я, кстати, обманулась. Пикап с таким водителем, как Ветер, за рулем напоминал игрушечную машинку в руках маленького ребенка, орущего «би-би!!!» и рассекающего ею по столу. Возле предполагаемого места портала я выползла из машины на нетвердых ногах. И как только они из города ехали в таком темпе? Или все оставшиеся деньги модели пришлось потратить на оплату штрафов?
— Мы будем ждать здесь, — откинулся блондин на сидение и ободряюще кивнул мне. — Возвращайся.
— Мое имя… — осторожно напомнила я, на что Лис громко кашлянул, высунул руку из салона в отрытое окно.
— Только бы не Евпатий, только бы не Евпатий, — приговаривал мужчина, закатывая рукав идиотской футболки.
Антон и Олеся
Именно эта надпись была выбита на его плече.
В момент, когда ко мне пришло четкое осознание того, что вот оно, имя-то мое, меня аж в жар и холод бросило попеременно. Как я только могла забыть его? Всю жизнь знала, всю жизнь меня называли так…
Но имя Лиса тоже не осталось без внимания. Как говорится, закон подлости гласит… Вот то-то он и гласит, что подлости подстерегают нас повсюду! Почему именно оно? Имя, которое бесило меня больше всех остальных и вызывало самые ужасные воспоминания из прошлого. Из прошлого неудачного опыта, между прочим!
А перед тем, как раствориться в пространстве, я увидела, как Заяц, тоже высунувшись в окно, приспустил толстовку, обнажая свое плечо.
Артём и Олеся
Но отреагировать на столь дерзкий выпад я не успела. Почувствовала, как легкие наполняются по-настоящему чистым воздухом. Воздухом без всяких примесей, источаемых Сердцем мира. Вытянула перед собой руку привычного оттенка кожи, а не зелени. Потеребила прядь волос, вновь окрасившихся в натуральный русый. И голод… я ощущала, как желудок отчаянно просит, чтобы его наполнили. Впервые за этот месяц!
Как было бы здорово унестись, сверкая пятками, от этого ужасного места. Дальше. Как можно дальше! Забраться в кабину подержанного китайца «Чери Амулета» и в город. В город, навсегда забыв о том, что едва не обратилась в одного из представителей флоры.
Но это не мои мысли. Это мысли лентяйки и трусихи, которая всё еще сидела внутри меня, возмущалась ручной стирке, жутким волчьим завываниям, возможности сгинуть окончательно и бесповоротно. Настоящая я совсем другая и уже убедилась в этом, испытав искренний восторг от объявленной Дремучему миру войне.
С этими мыслями я резко развернулась, задержала дыхание и шагнула в пределы иного мира. В котором меня ожидал зеленый пикап с улыбающимися лицами товарищей по несчастью.
Глава 18. Винить нельзя простить
Мы въехали в подлесок, долгое время сражаясь с труднопроходимой чащей. Машину здорово покоцало об выпирающие корни, пни, ветви, но хозяина пикапа это нисколько не волновало. Видать, такие, как Ветер, могут позволить себе жизнь без кредитов и подержанных китайцев.
— Расставляем палатки, — скомандовал Медведь, выбравшись из салона и потянувшись, разминая затекшие телеса. — Костер делаем, провизию достаем, все дела.
«Прямо турслет самый настоящий», — с усмешкой подумала я, захлопнула за собой дверцу и уставилась на гигантское древо по которому однажды взбиралась за своей надеждой.
Руки и ноги до сих пор помнили ту боль, глаза — вид, открывающийся сверху на необъятный проклятый мир. Страх перед таинственным врагом захлестнул с новой силой, но я знала, что в этом подлеске тебя начинали сковывать самые негативные чувства, которые только могут быть. Зловещая аура Сердца мира пронизывала каждую клеточку твоего тела.
Палаток оказалось три. Лис настоял, чтобы мне не брали отдельную. Мол, мало ли, кто ночью заберется, пока я сладко почиваю. Лучше уж он охранять будет. Мне такой вредный охранник, конечно, не сдался, но за четвертой палаткой никого не послала. Потерплю.
Как только с устройством лагеря было покончено, ребята приступили к основной своей задаче. Залили бензин в бензопилы и пошли на штурм неприступного древа. Воздух прорезали отвратительные звуки «бзы-ы-ы», а я осталась сидеть возле разведенного костра и поглядывала на мальчишек издалека.
Неужели, всё получится? Неужели, распилить эту жуткую громадину получится? Тогда уйдет и проклятье? Но если это древо и есть сердце мира, то не исчезнет ли и мир вместе с ним? Мне дали много поводов для новых вопросов, но ответы на них я снова не смогла получить сразу ни с помощью энтузиазма, ни с помощью пытливого любопытства. Оставалось лишь томительное ожидание. Все уже достаточно натерпелись для того, чтобы еще несколько дней провести в неведении.
Наконец-то поела, ощутив непривычную тяжесть в желудке. Тушенка из банки, которая сыграла во всей этой истории не последнюю роль, казалась лакомством из лакомств. Уплетала за обе щеки пластиковой вилкой. Давилась и ела, ела и давилась.
Перерыв парни устроили только ближе к вечеру. Вспотевшие, измотанные. Особенно Ветер. Рухнул на краешек приволоченного Медведем бревна, широко расставил ноги и склонил голову. Бедняга. Физическая подготовка остальных всяко была получше, раз по лесам приходилось бегать и выживать из года в год в обличии полузверя.
— Ну, ты как? — подсел Лис с правой стороны и ухмыльнулся. — Не обратилась еще от ничегониделания?
— Дали бы пилу — пилила бы, — буркнула я в ответ, но меня шутливо пихнули в плечо.
— Не кипятись только. Отдыхай, пока возможность есть. В городе всё будет по-другому. Но работу я постараюсь найти сразу, на этот счет не переживай.
— А зачем тебе в город? — осведомилась я, мешая палочкой угли в костре.
— Но ты же не останешься в деревне.
— А при чем тут я?
Подняла голову. Взгляды наши встретились.
Ох, как же я избегала этого непростого разговора. Оттягивала время, как только могла. Даже старалась особо не пересекаться с увлеченным оборотнем, но, кажется, пришло время расставить все точки над всеми буквами в предложениях. Без этого с места не сдвинемся.
— Послушай, — взял меня мужчина за руки. А затем продолжил. Вкрадчиво, терпеливо, тихо. — Что тебе нужно? Тебе нужны деньги? Но деньги — это всего лишь бумага, которую всегда можно заработать, если постараться. И я буду стараться, как могу. Ты же меня знаешь.
О, да. Знаю. Упрямый, упертый. Не Овен ли ты, случайно, по знаку зодиака, Лис? Такой же непробиваемый. Существуют две точки зрения: твоя и неправильная, верно? Сколько раз ты доказывал это…
— Что еще? — мои руки сжали крепче. — Верность? Сколько я ждал твоего возвращения… и ты всё еще думаешь, что я могу отступиться от своего решения? Глупо. Это очень глупо.
— Прежде, чем заливать о верности, — Заяц уселся по левую сторону от меня и с вызовом уставился Лису в лицо. — Не хочешь больше ничего сказать? Или мне за тебя это сделать?
Лицо Лиса в тот же момент исказила гримаса ненависти. Атмосфера вновь накалилась до предела. Теперь, сидя между этими двумя, я ощущала это как нельзя лучше. Ни туда, ни сюда, ни обратно.
Но Заяц не стал ожидать, пока его соперник придет в себя.
— В тот самый вечер, когда еще ужин был…
Даже не будучи полуобращенным, мужчина по правую руку от меня зарычал. Совсем не по-человечески. Как пес, сидящий на цепи и мечтающий вырвать эту цепь с корнем, чтобы броситься на первого встречного. Однако Заяц тоже обращаться не начал. Страха перед Лисом он пока не испытывал, а потому мог игнорировать ауру агрессии, источаемую оппонентом.
— Лис ведь должен был отвлекать Прах, верно? — полюбопытствовал парень, хотя и сам прекрасно знал ответ. Я кивнула. — А знаешь, как он ее отвлекал?