Ноги сами привели меня к заведению под названием «Поговорим по душам». Каждый раз, когда вывеска попадалась мне на глаза, губы непроизвольно расплывались в слабой улыбке. Как раз в стиле Зайца, готового положить свою жизнь на то, чтобы ни за что не остаться в одиночестве.
Отворила дверь в бар и прошла в интимный полумрак заведения. В выходные дни народу здесь было столько, что все места за круглыми столиками были заняты, однако в тоскливые будние вечера только самые стойкие заходили к Зайцу на чашечку… коньячка.
Тепло, спокойно, приятная музыка. Атмосфера вполне подходящая для того, чтобы вести разговоры по душам.
Расстегнула пуховик, сняла шапку, но к широкой барной стойке, окруженной мягким неоновым свечением и расположенной справа от зала, подходить пока не решилась. Мужчина в коричневом переднике вел разговор с одним из своих постоянных посетителей. Лучше не отвлекать от процесса. Невежливо это. Да, и хозяин, и бармен, Заяц ни за что не упустил бы возможности общаться с клиентами лично. Это была едва ли не самоцель.
— А она мне, значит, и говорит, — доверительно и заплетающимся языком сообщал лысеющий клиент Зайцу, протирающему стакан тряпочкой, — ты, говорит, скотина редкостная. Говорит, лучшие годы жизни своей на меня потратила. И, говорит, чтоб ноги моей больше в квартире не было, которую ей отец завещал. Вот так.
— Так почему не разводишься?
К проблеме каждого своего посетителя хозяин заведения относился жалостливо и с пониманием, что заставляло мужиков возвращаться сюда снова и снова. Садиться за барную стойку и трещать обо всем на свете, заливая в себя кружку за кружкой.
— Дык люблю ее, мегеру такую, — хлопнул мужик ручищей по стойке. — Давно бы уже, но понимаешь, Артемка, душу бы отдал за бабу эту проклятую.
— Любовь зла, — усмехнулся Заяц.
Даже спустя столько лет он не выглядел на свой возраст. Лет на семь-восемь младше, как минимум, что позволяло клиентам фамильярничать напропалую, однако Зайца этот факт нисколько не смущал. В первую очередь он — друг, товарищ, приятель, а остальное — простые формальности, которые можно оставить в стороне.
Я всё еще стояла у входа, когда взгляд блондина обратился ко мне. Теперь уж не отвертишься. Заковыляла в своих меховых унтах к беседующим.
— Леся, — оставил Заяц стакан в сторону.
— Тём, — вернула я теплую улыбку.
— Ну, я пошел, — напомнил о себе мужик, выложил пару крупных купюр на стойку и поднялся с табурета. — Мириться с этой зазнобой.
— Потом расскажешь, как прошло, — попросил его участливый бармен вдогонку.
— Буду держать в курсе, Артемка. Давай.
Когда дверь за клиентом захлопнулась, могла усесться на его место напротив миловидного бармена и заглянуть в большие карие глаза.
— Как обычно. Спасибо, — вместо приветствия произнесла я, положила руки на стойку и уткнулась в них подбородком.
— Как обычно не дам, — воспротивился моей просьбе Заяц, сдвинув брови. — На тебе и так лица нет. Может, просто поговорим?
— Поговорим по душам, ага, — безразлично ответила я, и ему всё равно пришлось налить. Только не как обычно, а кофе с молочной пенкой. В общем, тоже неплохо.
— Мне больно смотреть на тебя, — сообщил мужчина, нагнувшись, чтобы головы наши оказались на одном уровне. — А поэтому предложу еще раз. Давай уедем.
Всегда отвечала на его предложение категорическим отказом, но почему-то именно сегодня задержалась с ответом. Совсем, что ли, от горя обезумела? Ответить нужно, но слово «нет» застряло в горле. Открыла рот. Закрыла. Взяла в руки чашку и уткнулась в нее, чтобы скрыть свое смятение, но Заяц понял всё и так, без слов.
— Я понимаю, как это тяжело, — тихо сказал он. А потом вышел из-за стойки и уселся на соседний табурет. — Но хоть жизнь его была коротка, уверен, что прожил он ее так, как и хотел. Любимая жена, двое детей, путешествия во все точки мира. Но тебе, именно тебе нужно жить дальше. Что я тебе говорил насчет накладывания на себя рук?
Обеспокоенный детский голос Зайца, нашедшего мое изрядно потрепанное тельце под Душекрадом Необыкновенным, вспомнился настолько четко, будто только вчера ушастый оборотень тряс меня за плечи и умолял не делать глупостей, обзывая дурой и прочими нелестными эпитетами.
— Знаешь, есть у меня одна идея, которая точно не оставит тебя равнодушной, — внезапно загорелся мужчина и продолжил с не меньшим энтузиазмом: — Я знаю, что ты все фотографии Антона хранишь. Даже самые старые. Верно?
Кивнула, не совсем понимая, к чему он клонит.
— Так, может, отправимся по местам его «боевой славы» и собственными глазами всё это увидим? Управление баром оставлю на совесть своих работников. Парнишки хоть и молодые, но если б я не мог доверить им такое ответственное задание, то и не нанимал бы. Что скажешь?
Категоричное «нет» снова застряло на полпути. Более того, мне казалось, с каждым произнесенным словом Зайца за моей спиной постепенно раскрываются крылья. Крылья, которые позволят мне наконец-то взлететь, взирая на все проблемы сверху, или же вовсе улететь от всех невзгод далеко-далеко. Так далеко, как только возможно.
— Всё будет хорошо. — Теплая рука коснулась моей, держащей чашку с вкусным напитком, но я даже не дернулась.
Раздумывала, можно ли снова начать жизнь с чистого листа? Во второй раз. Во второй раз довериться кому-то и не остаться при этом в одиночестве и с разбитым вдребезги сердцем.
— Я устал наблюдать за тем, как ты убиваешься, — не дождался Заяц ответа. — Я же говорил, что всегда буду готов защитить тебя. Так позволь мне это сделать. Леся, пожалуйста. И все кошмары закончатся, я обещаю.
— Сказки должны заканчиваться хорошо, — нехотя открыла я рот. — Я так хотела, чтобы всё закончилось хорошо. Чтобы жили-поживали и добра наживали. Но недолго это длилось. Даже опомниться не успела, когда всё закончилось совсем не так, как хотелось бы. Но… — сделала глоток, и горячий кофе чудесным образом унял внутреннюю дрожь. — Но, наверное, я готова взяться за новое жили-были. Чтобы хотя бы в этот раз жить долго и счастливо.
— Так и будет, — заверил блондин, уткнувшись носом в рукав моего пуховика. — Сказка с хорошим концом. Впереди еще столько всего интересного, что никогда не пожалеешь.
Когда встретилась с ним взглядом, в голове отчетливо воспроизвелась сцена в норке, когда меня взяли в милый плен самым бесчестным способом. Остаться хотя бы на сутки, чтобы не оставлять Зайку в одиночестве. Хотя сутки — это ничтожно мало, оборотень знал, что и за них успеет украсть частичку моего сердца. Покроет ли эта частичка всю ту чернь и темень, которая осталась после ухода Лиса, я еще не знала, однако пока эта тьма не поглотила сердце целиком, я должна была решиться на то, чтобы начать новую сказку.
Через неделю мы уже сидели в аэропорту, ожидая начала посадки на самолет до Амстердама — нашего первого пункта путешествия. Я, Заяц и два моих неугомонных сорванца. Даже на лице рыжего Виктора играла улыбка с тех пор, как он узнал о наших планах, при том, что мальчишка особенно переживал уход отца. Степашка закупился кипой блокнотов, чтобы запечатлеть всё необычное, что увидит.
Я не надеялась, что быстро приду в себя после всего пережитого, но Заяц уверенно сжал мою руку. Несколько бабочек ожили в моем животе после долгого сна и забили сверкающими крылышками.
И стали они жить-поживать и добра наживать… Или жили они долго и счастливо. А, может, сказке конец, а кто слушал — молодец? Концовку можно подобрать любую, но одно всегда останется неизменным: даже если сказка закончилась совсем не так хорошо, как хотелось, всегда можно взять себя в руки и начать новую. И начинать до тех пор, пока не добьешься своего счастья. Как бы тяжело тебе ни было, как бы ни хотелось забиться в угол и схорониться там, ты сможешь. Обязательно сможешь всё. Верь, жди и борись за свое счастье до конца.