Три коня мчались через лес, который в Приграничье называли паучьем. Это были старые владенья эльфов, и хотя ушастых уже давно прогнали из здешних мест, но простой люд все равно подозрительно относился к наследию древней расы. Крестьяне боялись захаживать так далеко от деревень — да и зачем? Все равно земля здесь была не плодородной, водилось много хищников — какая радость в таких приключениях тем, кого ждет теплый дом да горячий обед?
Возглавлял тройку жеребец-тяжеловоз буланой масти — весь светло-желтый, цвета солнца, только грива да хвост чернели. За ним гнедой конь — поменьше, но и всадник на нем отличался от огромного первого. Жеребец был коричневого оттенка, с примесью цвета алого заката, да только грифа да ноги словно пеплом присыпаны. Замыкал погоню всадник на кауром коне — самом небольшом, невзрачном. Шерсть у коня была похожей на рыцаря в середине процессии, да только оттенок у нее был желтоватый, словно у сгоревшей на солнце.
Бусид прицелился из арбалета. Как умел — не в саму цель, а чуть дальше, учитывая скорость всадника и ветер, который всегда норовил помочь тому, кто должен был погибнуть от рук монаха. Природа всегда была против стрелков, но такова судьба.
— Нет, совсем рано! — прошептал Бусид и убрал палец с курка. Пальцы прошлись по желобу, достали болт. Монах небрежно забросил его в колчан, прицепил арбалет за спину. Там же, дожидаясь своего часа, покоились и пара длинных узких мечей.
— Настоящий воин не поддается ничьему влиянию, никому не может позволить управлять собой. Воин движется по своему Пути, и ничто, даже его слабая воля и его желания не могут сбить его с настоящего пути, — процитировал учителя монах. Бусид проводил взглядом удаляющуюся тройку коней и поудобнее устроился на ветке. Он знал, куда направляется цель, поэтому не спешил. У монахов свои пути, все равно он окажется на нужном месте раньше.
Но убивать парня было рано. Проследив за приключениями юноши в шахтах Ольстерров, посмотрев на поведение во время резни у Донгеллов, Бусид пришел к выводу, что нужно подождать еще немного. Этого парня преследует слишком много крови, и спасает его только Орден магов — как раз в этом-то ничего удивительного не было. Бусид усмехнулся — вечно старик на плато Василисков пытается строить интриги, но место свое он знает хорошо.
— Дело в другом. Дело совсем в другом, — качнул головой Бусид, прокручивая недавние события в голове. Его цель не больше чем пешка в другой игре, и если он убьет его сейчас, то потеряет шанс узнать подробности чьего-то плана.
Парень забирает из шахт артефакт. Кочевники пользуются другим артефактом, совсем неподалеку от него. После войны с магами камни силы раздали разным народам, понимая, что по отдельности они не могут причинить большого вреда и продемонстрировать кому-то, на что способна настоящая магия. Нет, камни силы — это всего лишь игрушки, пусть в умелых руках и превращающиеся в оружие.
Но расчет был верен, и много лет артефакты не соединялись, а хранились как великая ценность. И тут какой-то пришелец получает один из камней и бродит совсем близко к двум другим, даже не подозревая, какой мощью они обладают. Нет, здесь видна рука кукловода.
Но только кто он, этот неизвестный? Что он задумал? Заставить Цель собрать все камни и убедить его использовать их в своих целях? Сделать грязную работу руками паренька и затем отобрать?
Бусид покачал головой, завязал покрепче пояс, поправил сапоги, убедился, что оружие хорошо прикреплено. Встал в полный рост, балансируя на тонкой ветке, что росла буквально на верхушке дерева. Глянул вниз, улыбнулся — лететь было далеко, от человека и мокрого места не осталось бы. Почувствовал, как по коже пробегают острые мурашки. Монахи не боялись высоты, этот страх выбивался наставниками у юных учеников, начиная с трех лет. Но предвкушение…
Бусид ничего не мог с собой поделать — ему нравилось путешествовать по высоте. По деревьям, по скалам. Эта была его маленькая слабость.
Монах ухватился за тонкий ствол — к верху дерево сужалось, заканчиваясь острым, покрытым листвой шпилем. Поудобнее расставил ноги — одна впереди, так, чтобы нос сапога полностью совпадал с опорой, не выглядывал над пропастью. Вторую боком, поперек ветви.
Присел, отпустил ствол, прыгнул. Тело перенеслось на соседнее дерево, которое росло метрах в десяти от начала прыжка Бусида. Не останавливаясь, монах продолжил путь, прыгая с ветки на ветки. Кодекс предписывал монахам скрывать свои истинные способности, но ведь Бусид был в дремучем лесу. Кто его мог здесь увидеть? Да даже если и увидит летящую фигуру в развевающемся плаще случайно забредший так далеко крестьянин — и что? Не отказывать же себе в таком удовольствии? Так и рождаются легенды о чудесах Паучьего леса.
Глава 2
Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, но между деревьев в Паучьем лесу все равно была темнота. Кони, заразившись азартом всадников, позабыв об осторожности, скакали в полную силу. Они неслись по узкой дороже, из-под копыт на крутых поворотах летели комья грязи.
Я без перерыва подстегивал своего коня, но все равно он отставал от скакунов Айрина и Эдгара. Парни обошли меня на пару корпусов. Несмотря на бешеную скачку, я чувствовал запахи вокруг. Осенняя лесная свежесть наполняла грудь. Воздух мокрого после дождя леса пьянил.
Конь Айрина вдали затормозил, рыцарь вскинул руку в предупреждающем жесте. Я натянул узду, мой скакун взбрыкнул, резко остановился и наклонил голову. Я вцепился в его гриву, прижался к седлу, подскочив на стременах. Казалось, что сейчас по инерции вылечу вперед, но я сжал бедра, удержался на месте. Конь обиженно заржал.
— Тише, тише. Прости, — пробормотал я и погладил зверя по жестким волосам гривы.
Похлопал коня по правому боку, возле седла. Тот нехотя двинулся вперед. Дорожка резко сворачивала.
— Слышишь? Кочевники! — буркнул Эдгар, обращаясь к Айрину. Воин погладил своего коня, тот притих. Глаза тяжеловоза налились кровью, рот был весь в пене. Не привык мощный конь к таким скачкам.
— У них привал, — подтвердил Айрин, прислушиваясь. Я молча покрутил головой, но уловил лишь птичьи разговоры да шелест листьев. Ну что ж, придется поверить товарищам на слово. Опыта слежки в лесу у них точно больше.
— Верхом от тебя толку нет, — повернулся ко мне хмурый рыцарь. Эдгар смотрел исподлобья, в тоне звучало презрение, смешанное с угрозой. — Поэтому двигайся через кусты, на север, и попытайся снять часовых. Отвлечешь их на себя, тут-то мы и ворвемся.
— Да это самоубийство! — вытаращился Айрин на товарища. — Его же сразу убьют?
— А у тебя есть другой план? — сказал Эдгар и раздвинул высоченные, с человеческий рост кусты. Мы подошли поближе — в «окне» был видел караван кочевников. Степняки остановились в низине, у ручья. Телега стояла у самой воды, запряженная тройкой лошадей. Вокруг спешно, сгрудившись около костра, на котором стоял большой котел, ели кочевники. Они черпали кашу из глиняных мисок руками, стараясь запихнуть в себя больше еды, и толкались, пытаясь добраться за добавкой.
— Стрелки из нас с тобой никакие, — кивнул Айрин, с сомнением поглядывая на меня. Я не обратил внимания на переговоры рыцарей — все равно вытаскивать Калли из плена было нужно. Как договорятся, так и будет. А я уж как-нибудь выживу. — Но все равно не верно это.
— А что верно? Геройствовать? — хмыкнул Эдгар. — Он затащил нас в эту передрягу, он пусть и вытаскивает.
— Но… — попытался возразить Айрин.