— Да понял уже… — Лис с сомнением покачал головой. — Не за деньги жалко. Пусть. Мне главное, чтоб от тех соратников твоих невинные люди не пострадали. Так мыслю на разбор у нас времени мало будет. А в такой суете да неразберихе, запросто может кто посторонний в оборот попасть.
Мохов дернул было щекой, норовя улыбнуться, однако удержал себя и смиренно ответил. — Будь спокоен, господин князь, у них глаз наметан. Они лиходея носом чуют. Головой ручаюсь…Окромя всего… У каждого из них свои навыки имеются. Как спрос вести. Где припугнуть, а где и пошутить, а коли потребно будет и вина хмельного поднести… Такие люди, по секрету скажу, что и Сам Андрей Иванович коль нужда придет за них, как за последнюю надежду ухватится.
Чего-ж тогда на службу не идут? — Удивился Лис. — Коли мастера?
А они на службе и состоят… — Уже не сдержал тонкой усмешки Тимофей. — Только лишний рубль честно заработать никто не прочь. Мы так мыслю или за неделю управимся, или уж вовсе не совладаем. А им столь и за год не заработать. Кто больным сказался, кто еще чего… Всеет то ваше сиятельство знать желает…
Наконец, на исходе второго дня сборы окончились. Из опасения раскрыть цель экспедиции раньше времени, Лис решил свернуть подготовку, и выступать на рассвете третьего дня. Уже поздно ночью накануне отправления вызвал Управляющего и вручил ему ключ от кладовой, в которой спрятал найденный клад. Следить наказал пуще глаза, но и не скаредничать. С собой Александр прихватил тысячу. Мог взять и более, однако идти вновь на место сгоревшей бани отчего-то не захотел.
Выехали — едва рассвело. Обоз медленно выбрался из сонного Петербурга и двинулся по накатанному зимнику.
Александр, взявший в соседи Тимофея, не стал переливать из пустого в порожнее. Самое бессмысленное занятие, загадывать, что будет. Как говорят: Всему свое время. Сейчас, когда неторопливая езда располагала к вдумчивому рассуждению, Александру захотелось обдумать событие, прошедшее на фоне всех событий и перипетий краем.
А поводом к умственным экзерсисам стала информация, которой поделился с Александром Тимоха.
— Сказывают, указ вышел… — Прокричал, склоняясь к Александру, Мохов. — Господа Лесток и Разумовский в графское достоинство возведены. Земельными угодьями немалыми… пожаловала Елизавета Петровна всех солдат полка Преображенского…
— К чему ты об этом? — Не выдержал Лис, когда Тимофей взял паузу. — Хочешь сказать, мол обошли тебя, князь?
— Не я то сказал. — Смутился Мохов, — но по сути, ежели, так.
— Хм. — Улыбнулся Лис. — Как же матушка Императрица мертвого землей наградит? А прочего у меня и так в достатке. Кроме того сутяжное дело то в мою пользу решено. Чего еще мне нужно. — Орден вон…
— Так-то, оно так. — Видно было, что Тимофей все не решается приступить к главному. — То что ныне вас Иваном Есиповым величают все ведают. Только кто-ж тот Иван, если по сути? Уж мне-то его история досконально ведома. — Душегуб, каких поискать. Рисковый, удачливый, и прощеный вроде как высочайшею волею, но все же тать. Такой коли и сгинет, никто за него плакать не станет. А уж тем более дознание…, в детали вникать.
— Обоснуй чуть-чуть… — Насторожился Александр. Подвинул лицо ближе к рассказчику. Поморщился от летящего в лицо снега. — Без экивоков. Одни здесь. Кучер не в счет, да и не слышно за ветром.
Боязно… — Шмыгнул носом Тимофей. — Ну да… служба у меня такая. Что при Андрее Ивановиче, что теперь. Не все, что скажу, приятственно будет…
Да не тяни ты… — Лис уже начал терять терпение. — Что?
— Когда мы ваше сиятельство к отпеванию снаряжали, приметил я перстень на пальце, а вот после, когда обратно привезли, не усмотрел. — Мохов подождал, когда информация осядет в голове слушателя, — оно конечно… соскочить мог, пока то да се, я понимаю. Только давеча, когда в приказе был, увидел на руке одной знатной особы точь в точь такой.
Это у кого? — Лису крайне не понравилось сказанное. — На упыря похож, нос картошкой?