- Князь Александр Лисьев. Из свиты Ее Императорского Величества Елизаветы Петровны, - Александр справедливо решил, что это не станет большим преувеличением.
- К-какой императрицы? - медленно, роняя на пол жесткие листы бумаги, поднялся вельможа. Его камзол, с закатанными до локтей рукавами, придавал ему вид собравшегося замешивать тесто пекаря. - Ты что несешь? Ты кому?.. Самому Ушакову? - однако тут его простоватое лицо свела гримаса. - Постой, как сказал, Лисьев? Не упомню, да и ладно...
- Императрице, говоришь? - вельможа прислушался к чему-то и порывисто шагнул к стоящему на пороге Александру.
- Тем не менее, весьма рад знакомству. А я Андрей Иванович Ушаков, слыхал, поди? Да ты не тушуйся... - Хозяин маленького, похожего на чулан помещения, заставленного многочисленными шкафами, дружески приобнял гостя.
"В ночь, по царским покоям, в святая святых, чужие не ходят, а ежели появился, знать, что-то случилось. Важное и выбивающееся из общего течения событий", - сообразил опытный царедворец.
- Расскажи, голубчик, что случилось? - впился глазами в лицо Александра глава самого жуткого ведомства империи. - Чую - от того много зависит...
Лис, который уже и сам сообразил, что человек, с которым он столкнулся, куда как не прост, замер.
"Может, стоит крикнуть гвардейцев? А зачем? Кто его знает, что это за гусь такой, Андрей свет Иванович. Фамилия-то на слуху... - он помялся, однако, решив, что изменить его рассказ ничего уже не сможет, попросту отозвался: - Переворот, батюшка, гвардейцы дворец заняли, император под конвоем, а Императрица их уже с балкона к присяге привела. Так что, вот...
- Ах, ты... - озабоченно выдохнул слушатель. - Ведь говорил... - он не закончил. - Где, сказал? В парадной зале? Так...
Ушаков мгновенно изменился, исчез расслабленный простоватый собеседник. Обернулся, шагнул к столу и отточенным движением выхватил стопку бумаг, которые перед тем просматривал. Смял в комок и швырнул в слабо тлеющие угли низенькой, похожей на жаровню, печки.
- Это ты ко мне, мил человек, вовремя подоспел... - причитая вполголоса, достал из стола маленькую коробочку, сунул в карман и, выхватив из чернильницы перо, быстро вписал несколько слов в какой-то лист.
- Вот так... - и, на ходу сворачивая пергамент в трубку, подошел к Лису. Уперся взглядом и произнес четким и разборчивым шепотом: - Коль все сойдет, большой реверанс тебе от меня выйдет. Я добро помню... Как и зло. Но после... Санечка, после. Ничего, что я так, по стариковски-то? - свел кожу на уголках глаз в гусиные лапки вельможа.
- Побегу, поздравлю императрицу с великой викторией, - он незаметно вытолкал гостя из кельи и плотно прикрыл дверь. Как ни спешил вельможа, он тщательно поковырялся в замке ключом и, проверив, хорошо ли затворил дверь, засеменил к выходу из полуподвального этажа.
- Андрей Иванович, а где мне кого из прислуги отыскать? - уже вдогонку крикнул Лис.
- Прямо иди, после на левую руку ворочай. Прощай, недосуг, - издали отозвался новый знакомец.
"Ага, живо он сориентировался, - усмехнулся Александр сноровистости царедворца. -
А чего это он столь суетлив сделался? Бумажки палить вздумал?" - необходимость общаться с определенной велеречивостью наложила отпечаток и на внутренний диалог путешественника.
Александр присмотрелся к замочной скважине, порылся в кармане своего камзола. - Это мы мигом".
Несколько мгновений, и вот уже он вновь стоит в комнатке.
"Что тут у нас?" - он подошел к жаровне и выдернул из углей начавшие дымить листы толстой бумаги. Расправил один.
"Его Императорскому Величеству Анне, государыне... осмелюсь донести...
Сего дня, числа 23 ноября года одна тыща семисот сорок первого лейб-лекарь Великой княжны Елизаветы Петровны, Арман Лесток с полного согласия и с прямого повеления оной, имел приватную беседу с посланником Французским Маркизом де Шатарди, испрашивая у того денег, потребных для подкупа гвардейских Его И В Преображенского полка гренадеров, дабы выступили против власти государя нашего Ивана Антоновича, господом поставленного, и с намерением учинить великую смуту..."
Завершался доклад длинным перечнем имен, причастных к заговору.
А окончательную ясность внесла размашистая подпись: "Тайного сыска канцелярии Его И В начальник, генерал-майор Ушаков".
"Та-ак, значит... - Александр бережно свернул бумаги и спрятал на груди. - Это мне, пожалуй, сгодится".
Он склонился к столу, собираясь поживиться и другими, наверняка, не менее занимательными документами, и замер. Вспомнился тот, поистине волчий, взгляд, которым, уходя из кельи, обвел помещение Ушаков. Такой ни одной мелочи не пропустит.
Александр вынул из кармана бумагу, касающуюся каких-то маловажных дел, и точь-в-точь, как перед тем сделал высокопоставленный слуга престола, смял листы. Дождался, когда бумага прогорит, и слегка разворошил пепел. Теперь даже хитроумному Ушакову не удалось бы определить принадлежность сгоревшего документа.
Закрыть дверь снаружи успел за минуту до того, как в коридоре послышались тяжелые шаги.
Прошел в темноту коридора и вжался в неприметной нише, слушая, как приближается процессия.
-Ты, Андрей Иваныч, и впрямь, хитра, - донесся до Лиса говорок того самого мордатого офицера, который вместе с самим Шуваловым и парой солдат остановился возле каморки. - Вовремя ты императрице орденок то поднес, аль загодя приготовил?
Ушаков мелко засмеялся и, видимо поворачивая ключ, ответил: - Куда там, я ведь на что поставлен? Все знать, все ведать. Однако и молчать, когда надо. Вот и подумал: "Дай, во дворец поеду, авось чего... Вот и подгадал".
Скрипнула дверь, однако, придворные не торопились войти внутрь.
- Однако не обессудь, ваше превосходительство, коль отыщу что супротив государыни, скрывать не стану, - предупредил Шувалов. - Я ей на верность присягнул, уж не гневись.
- Да бог с тобой, Петр Иванович, - отозвался примирительный баритончик Ушакова. - Коли я не понимаю? Ты при великой княгине камер-юнкером был, а нонче враз в действительные камергеры взошел.
Голоса, наконец, стихли, и Александр неслышно выбрался из своего укрытия.
"Судя по всему, я с этого, Андрея Ивановича, крепко имею..." - он осторожно зашагал в указанном ему направлении.
Переход на половину слуг почувствовал по тяжелому запаху и еще большей запущенности помещения. Пару раз споткнулся об оставленные в коридоре корыта, и наконец, добрался до кухни. Запах жарения напомнил, что сам, если не считать легкого полдника в поместье, ничего не ел уже давным-давно.
Нацепив на лицо важность, шагнул в озаряемое отблесками огня от громадных печей помещение.
Повара, увидев одетого в богатую шубу барина, замерли.
- Эй, любезный, кто тут главный? - поманил Александр чумазого поваренка. Но тот испуганно попятился и исчез за спинами других слуг.
- Его И В лейб-повар Игнатий Волосков, - степенно шагнул вперед здоровенный, кряжистый мужик.
- Значит, лейб-повар? Тогда, слушай сюда, я прибыл с дознанием, от самого господина Ушакова Андрея Ивановича. Нет ли тут чего... - непонятно покрутил пальцами Лис. - А пуще всего имеется вопрос. Куда делся горшок, коий вы из дворца Великой княгини Елизаветы Петровны третьего дня забрать посмели?
Повар замер в явном недоумении. Ему было невдомек, какое отношение никчемный котелок имеет к столь жуткому ведомству.
- Ять... с позволения... - впервые проявил некоторое почтение главный кулинар и слегка согнул стан. - Искать?
- А я что, просто так среди ночи пришел? - свел брови Лис. - Или солдат кликнуть?
- Сей минут, ваше превосходительство... - залебезил повар. Он шуганул прислугу и сам принялся заглядывать во все щели, пытаясь отыскать нужный предмет.
Минуты текли, однако горшка в кухне отыскать не удалось.
- Куда девал, хороняка? - Александр не на шутку разозлился. Найденный предмет вновь ускользал. - Да я тебя на дыбу... - припомнил он часто повторяемую тут угрозу.