- Не гневись, батюшка...- Повар рухнул на колени, марая и без того не слишком чистый фартук.
И тут из толпы прислуги высунулась мордочка чумазого паренька: - Так его ж коновал княгини Куракиной взял. Он давеча искал куда помои слить, для лошадей отвар готовил, вот и прибрал.
- Точно, - воскликнул повар и с такой силой долбанул себя по лбу, что Александр испугался за состояние головы ответчика. - Забрал. Как есть уволок, ирод.
- Где? - простонал князь, уже чувствуя неладное.
- Так, убыли они, с посольством убыли, в Москву. Как княгиня от Ея И В благословение получила, так собрались и в тот же день уехали.
- Ну что ты будешь... - с расстройством выдохнул искатель древностей. - Все насмарку.
Он развернулся и двинулся во двор. Проплутав между кладовок и овинов, наконец, выбрался к выходу со дворцовой территории.
Узнав вельможу, прибывшего вместе с великой княжной, гвардеец принял на караул и беспрепятственно выпустил князя из дворца. Пройдя через пустую и заснеженную площадь, Александр с трудом отыскал в ночной темноте оставленную повозку.
- Поехали, Степа, - устало приказал Лис, усаживаясь в сани. Задремавший на козлах возница высунул голову из высокого ворота тулупа, потянулся и хлестнул застоявшихся лошадей. Сани с легким треском примерзших к снегу полозьев двинулись по глубокому снегу.
- Ваше сиятельство, то ж сама Цесаревна Елизавета Петровна была? - не удержался кучер от вопроса, - Неужто?
- Тебе от императрицы подарок, - вынул Александр из кармана рубль. - За то, что довез с ветерком.
- На, - сунул тяжелую монету в широкую ладонь мужика. - И от меня, вольную, - решив не мелочиться, добавил он.
"Пусть хоть кому-то в эту ночь повезет", - рассудил он, укутываясь в меховой полог.
Когда уставшие лошади въехали на территорию поместья, длинная ночь уже подходила к концу. Александр махнул выскочившему на крыльцо заспанному слуге и отправился в спальню.
Скинул промокщую от снежных брызг, летевших из под копыт, шубу и завалился спать. Однако, когда начал устраиваться поудобнее, хрустнуло. Вспомнив о прихваченном во дворце и с неохотой поднялся. Оглянулся и запихал подгоревшие листы под угол ковра: "До утра ничего не случится, а после в надежное место приберу".
"Выходит, опять в Москву..." - уже в полудреме сообразил неудачливый поисковик.
Разбудил его истошный крик Андрейки. Приятель ворвался в полумрак зашторенной спальни и повторил с явным отчаянием: - Трифон у караулки на тебя "Слово и дело" кричал.
- Ну так и чего? Мало чего дурак орет?
- Барин, беда, ты ж в наших делах вовсе не сведущ, - уже без особого чинопочитания отозвался Андрей. - Я тебе столь бы не сказал, да ведь то супротив государя. И потому в пыточную, всяко, свезут.
- Погоди, - Александр уселся в постели. - Давай по порядку. Я, и впрямь, не очень в курсе, что да как. Хорошо. Крикнул он, значит, так, и чего далее?
Должны его в тайных дел канцелярий отвезти. А там он все худое, чего за кем знает, писцам доводит. А после ведут ответ держать того, на кого донос пришел.
- Ну и ладно, пусть спрашивают. Я не понял, в чем сложность?
- Ответчика на дыбу троекратно взденут, а после и в тиски могут, аль еще как, все одно, вырвут.
- Да ведь навет? - удивился Лис. - Чего я мог такого про государя сказать?
- Того мне не по разумению, - отозвался малец. - Только это по нашему разумению - пустяки, а коль на спросе решат, что супротив государя, то оно так и будет.
- Понял, - Александр решительно поднялся и шагнул к товарищу. - Пока суть да дело, вот, что...
Однако продолжить не успел. Стукнула дверь, и в спальню, шагая грязными сапогами прямо по коврам, вошли три солдата и невысокий, обряженный в ветхий зеленовато-мышастый кафтан служивый. Он сдернул потертую треуголку и произнес: - Господин Лисьев, Алесандр Иванович?
- Князь Лисьев, - вздернул вверх подбородок хозяин, которого разозлила непосредственность представителя власти.
- Прошу собираться и следовать со мной, - не вступая в пререкания, сообщил ярыжка.
- Выйди вон, холоп, - рассвирепел уже всерьез князь. - Меня, может, и осудят, а пока ты, смерд, закону будешь следовать.
Не то, что он всерьез имел что-то против поведения конвоя. Брали его и с большей фамильярностью, однако, жизненно важно было выгнать наблюдателей хотя бы на секунду.
- Зря кобенишься, барин, - сквозь зубы произнес служака едва слышно. - Не стоит так-то... как бы после не жалеть, - многообещающе покосился он.
- Стоит, аль нет, не тебе решать. Так, выйдешь?
Служака повернулся вокруг и кивнул солдатам. - Одевайся, боярин, - недобро разрешил служака.
- Ох, к чему... - начал Андрей, когда дверь закрылась.
- Тихо, - приказал Лис, натягивая камзол. - Слушай. Вот тут под ковром бумага. Ежели до завтра не вернусь, возьмешь один сверху, и отнесешь туда, где мы Анютку встретили. Там камень помнишь? Вот под него и сунь. Только смотри, не спутай. Большой самый там один.
- Все понял, - кивнул Андрей, округлив глаза. Он хотя и не понял ничего, однако, привычка к исполнительности возобладала. - Сделаю. Вот крест.
Александр шагнул на выход, застегивая шубу.
Глава 6
Александр неторопливо спустился с крыльца, ободрительно подмигнул замершему возле дверей управляющему и зашагал к "черному ворону".
"Как переменчива жизнь? - привычное ощущение вернуло подконвойного в реальность. - Еще вчера, даже сегодня, с императрицей по ночному городу в одних санях, а сейчас с вертухаем. "
Он сожалеюще пожал плечами, вспомнив, что не удосужился сменить пижонскую шубу на более приличествующий ситуации Андрейкин зипун. Однако сообразив, что брать с собой на нары сидор с сухпаем и куревом здесь не принято, рассмеялся.
- Весел, боярин? - встретил его масляной усмешкой служащий страшного ведомства. - Ну посмейся, пока, - он, точь-в-точь как забиравший его в последний раз оперок, кивнул на стоящий у ворот квадратный короб повозки, предназначенной для перевозки высокородных арестантов.
- А ты не пугай, мусор. Пуганый, - вполголоса буркнул Лис, привычно закладывая руки за спину.
- Таганка, все ночи, полные огня... - просвистел он припев старой песенки и шагнул в темное нутро экипажа. Уселся на жесткое сидение, замер, прижатый к стенке втиснувшимся следом ярыжкой.
- Ну а как же иначе, присмотр нужен, - понимающе покосился на него дурнопахнущий сосед.
- А чем это ты, приятель, смазываешь сапоги? Смальцем? - Александр балагурил, в то же время чувствуя некоторое волнение от встречи с неведомым. Одно дело попасть в знакомый и почти родной участок районной уголовки, другое - в лапы Гбшников, как он окрестил для себя службу охраны строя.
"Ах, Андрей Иванович, ах сволочь ласковая, все ж таки надо было тебя "сдать" гражданину Шувалову. Петька - тебе быстро бы... - Александр не додумал и вновь глянул на остренький профиль чиновника.
" Спросить? Да нет, не стоит. Рано еще", - однако не удержался и съехидничал: - А ты, милок, императрице присягнул уже, аль еще регентше с пащенком служишь?
Лицо сопровождающего побелело, даже в темноте стало видно, как он напрягся и судорожно зашевелил губами.
- Сам изволил сказать, твое сиятельство, - наконец выдохнул тот. - За язык не тянули. На государеву власть хулу возвел. То мое уже будет на тебя слово.
- Так ты, выходит, малолетнего Ивана Антоновича почитаешь за государя императора? И Елизавету Петровну, великую государыню, не славишь? - созорничал Лис, бесстрастно глядя в зарешеченное, да к тому же задвинутое ставнем окошко.
- Его И В Иван Антонович - наш государь, и никто более, - визгнул служивый.
Створка на верху коробки распахнулась, и в отверстие заглянул стоящий на запятках солдат.
Он внимательно глянул, все ли в порядке, и вновь задвинул заслонку.
- Как считаешь, слыхал солдатик слова мои? - поинтересовался Лис, словно испугавшись.