Барс улыбнулся. Получилось так себе.
— М-да, разучился, — признал он. — Брат Нимрод, какой ты все-таки был суровый парень. Ну что ж, пускай и обычный Нимрод будет таким же. Брать уроки улыбок в мои планы не входит. — Он сделал грозное выражение морды. — Ну вот, совсем другое дело. Определенно мой стиль.
Барс подхватил чемоданчик, окинул прощальным взглядом келью и вышел в коридор. Где тут же столкнулся с самцом мартышки в белой рясе — главой ордена. Его Святейшество был застукан в недвусмысленной — подслушивающей и подсматривающей — позе.
Брат Нимрод разыграл на морде неподдельное (а на деле, разумеется, поддельное) удивление.
— Ваше Святейшество! Что я вижу!
— Нет, это что я вижу! — возмутился глава секты, одним из девизов которого был принцип «лучшая защита — это нападение, удар и быстрое-быстрое бегство».
— Что я слышу! — не сдавался брат Нимрод.
— Нет, это что я слышу! — парировал Его Святейшество.
— Ваше Святейшество, что вы такое говорите?!
— Нет, Ваше Святейшество, это что вы такое говорите!
Беседа достигла апогея. Апогей привел главного сверхобезьянца в замешательство: смысл беседы от него ускользнул. Брат Нимрод еле заметно усмехнулся и попытался исчезнуть. Но это ему не удалось, так как оппонент пришел в себя быстрее, чем ожидалось.
— Стойте, брат Нимрод! — приказал Его Святейшество и сам себя испугался, так как до сих пор повышать голос на страшного барса не осмеливался.
Последний же так удивился внезапной решительности начальства, что действительно остановился.
— Как вы выглядите, брат? — недовольно спросил Его Святейшество. — Что за постыдный наряд?
— Постыдный? Неужели цвет пиджака не гармонирует с длиной когтей?
— Не валяйте дурака! Нельзя находиться в святой обители в подобном виде!
— Вы правы. Но обратите внимание, Ваше Святейшество, я как раз собирался покинуть обитель — чтобы не оскорблять ее своими штанами и свитером. Всего хорошего.
— Ну уж нет! Думаете, я ничего не понимаю? Думаете, я не знаю, что вы добыли карту и хотите один наложить лапу на сокровища?
— Какие подлые инсинуации! — нахмурился барс.
— Это факты!
— Какие подлые факты! А теперь дайте пройти, Ваше Святейшество. Вы ведь не хотите оставить паству без пастыря, правда?
— А вы мне не угрожайте! Я вас не боюсь! — воскликнул сверхобезьянец, но голос его дрогнул.
— Не боитесь? Это что-то новое. — Создавшаяся ситуация начала веселить брата Нимрода.
— Ни капельки! — попятившись, ответил Его Святейшество. — Ну, где же вы, преисподняя вас забери!
На его крик из-за угла коридора выбежали гориллы-телохранители — те самые, что недавно охраняли самого брата Нимрода. Гориллы вперили в барса противоречивые взгляды — одновременно грозные и испуганные. Грозные, потому что так им полагалось по службе, а испуганные, потому что они прекрасно знали, с кем имеют дело. И иметь с ним дело они не хотели.
Брат Нимрод наигранно ужаснулся:
— О, нет! Разве такое возможно? Вы предали меня! Вы, которых я кормил вот этими самыми лапами! Которых пригрел на груди. Которых вскормил молоком матери! И медом отца! Которых укрыл своим крылом! О, имя вам вероломство!
Телохранители буркнули что-то неразборчивое, а Его Святейшество нахмурился:
— Не ломайте комедию!
— Какую комедию! — возопил барс. — Что вы усмотрели смешного в предательстве! Предательство — это всегда трагедия!
— Не ломайте трагедию. И не вам, знаете ли, говорить о предательстве.
— Как не мне? — удивился брат Нимрод. — Конечно, мне! Кто же лучше меня разбирается в предательстве?
— Послушайте, брат. Давайте по-хорошему.
— Давайте, — легко согласился барс. — Отойдите и пропустите меня. Это и будет по-хорошему. Потому что иначе будет по-плохому. Ну, знаете, пальба во все стороны, горы трупов, стоны умирающих, следствия, тюрьмы, казни. Зачем нам вся эта суета, все это мельтешение тел, все это назойливое внимание прессы? Давайте разойдемся мирно: я пойду по своим делам, а вы останетесь по своим.
— Отдайте карту, — несмело сказал Его Святейшество. — Или покажите. Ну… хоть издалека. Ведь мы же добывали ее вместе, плечом к плечу!
— Ах, Ваше Святейшество, как вы правы. Но где плечи, там и локти. Вот ими-то я и намерен прокладывать себе путь.
— Одумайтесь, брат! — решился на еще одну попытку главный сверхобезьянец. — Я понимаю, вы не удержались от искушения. Это так заманчиво — заграбастать все. Но еще не поздно все исправить. И спасти свою бессмертную душу. А если вы не захотите, нам придется применить силу.