Ли Су Хен удостоил меня легкого кивка, мол, принял к сведению.
Я могла бы добавить, что нередко этот памятник из-за лошадиных голов, торчащих из гранитной плиты, называли «скотобойней» и «кладбищем домашних животных», но портить впечатление от прогулки заморскому гостю не хотелось. И так видно же, кореец экскурсией не особо впечатлен.
— Место для памятника выбрано символичное. По Гоголевскому бульвару раньше протекал ручей Черторый, один из берегов которого был значительно выше другого, это и сейчас заметно по ландшафту. А смотрит Шолохов на переулок Сивцев Вражек, где когда-то жил…
— Сивцев Вражек? — переспросил азиат. — Странное название.
— По оврагу когда-то бежал ручей Сивка, — тут же пояснила я.
— Вражек — значит овраг?
— Да, но так сейчас не говорят. Устаревшее слово.
— Ясно. — Губы Ли Су Хена скривились в слабом подобии улыбки, и он кивнул.
Нет, ну вот откуда он такой умный на мою голову взялся? И еще будет утверждать, что русский язык только недавно учить начал? Ни за что не поверю!
Я посмотрела на Кэт, которая изображала памятник унынию рядом с мужиком в лодке. От укладки подруги не осталось и следа. Замшевые сапожки, судя по потемневшим носам, девушка умудрилась то ли испачкать, то ли и вовсе промочить. Иванова обеими руками вцепилась в ручку зонтика и дрожала как осиновый лист — похоже, девушка продрогла до костей.
— Может, на этом свернем нашу прогулку?.. Или, если кому-то и правда интересно, перенесем на другой раз? — с подозрением посмотрела на корейца. Ли Су Хену будто промозглая погода была нипочем.
— Нуна, ты обещала экскурсию, а мы только половину бульвара прошли.
Вообще-то Ли Су Хену я ничего не обещала, а на прогулку согласилась лишь потому, что меня Кэт упросила. И знал бы кто, как меня раздражала эта «нуна». Впрочем, я ничуть не сомневалась, кореец обо всем этом прекрасно знал.
— Кэт?.. — спросила я.
— Идем, идем. — Подруга растянула губы в вымученной улыбке. — Не сомневаюсь, у тебя еще много всяких любопытных историй заготовлено.
— Уверена? — прищурилась я.
— Конечно, — опять улыбнулась девушка. — Давно не гуляла по городу в такой интересной компании.
И вот что прикажете делать? Потом Иванова будет ныть и жаловаться на плохую погоду, на то, что замерзла и простыла, станет корить меня за скучную и долгую экскурсию. А если сейчас прогулку сверну, то окажусь виновата, что разрушила личное счастье лучшей подруги.
— Нас Лиска рассказами о памятниках в сон вгонит, — со вздохом произнесла Кэт и обратилась к азиату: — Лучше расскажи о себе. Ты ведь кореец, да?
Ли Су Хен вновь ограничился лишь кивком.
— А где родился? У нас, в Корее или где-то еще?
— В Корее.
— Правда? — переспросила Кэт. — А я уж было подумала, что ты наш, русский. Так хорошо язык знаешь.
Кореец промолчал. Мне же стало интересно, что окажется сильнее: упрямство и непосредственность Кэт или замкнутая эгоистичная натура заморского гостя. В другой ситуации я бы поставила на подругу, но тут сомневалась, что экзотический орех окажется ей по зубам.
— А зачем в Россию приехал? — продолжала допытываться Кэт. — По учебе? Работе? Только не говори, что у тебя здесь девушка. — Иванова кокетливо подмигнула.
— Путешествую, — не удостоив собеседницу взглядом, ответил азиат.
— Здорово! Я вот недавно из Милана вернулась, а до этого по Парижу гуляла… Это Лиска у нас домоседка, нигде не была. Ей не понять, что после Лувра скучный и серый какой-то там бульвар совсем не впечатляет.
Вот зачем лицом в грязь макать, тем более при посторонних? Знает ведь, что у меня нет денег даже лишний раз пообедать в кафе, не то что разъезжать по миру.
— Нет ничего плохого в том, чтобы любить свою страну. Человек без родины хуже бездомной собаки, — философски изрек парень.
На душе стало чуточку теплее, во всяком случае, Ли Су Хен меня скучной и убогой не считал.
— А расскажи про свою родину, — тут же воодушевилась Кэт. — Я про Корею ничего не знаю. Только слышала, что у вас всем заправляет какой-то Ким… то ли Ир, то ли Сен… то ли Чен, кажется, — совсем неуверенно закончила девушка.
— Я из Республики Корея, — сухо сказал парень.