— Прости, — доносится снизу, но голос такой слабый, что я нервно очкую.
Подхватываю своего персонального колобка на руки и несу вглубь квартиры, не забыв перед этим пнуть входную дверь, чтобы та закрылась.
— Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от Царёва хрен уйдёшь, — бубню себе под нос, но Азалия слышит и поднимает на меня свой затуманенный взгляд.
— Это я к тому, что ты как колобок. Сначала попросила помощи, а теперь, бля, катаешься по городам и сёлам. Совсем ебн… чокнулась, что ли⁈
В комнате вижу, наверное, повидавший Маркса и Ленина диван, но на вид тот крепенький, поэтому укладываю на него свою блевунью.
— Хорошо, что в этот раз хоть немного, — подвожу итог, бегло осмотрев свою одежду.
Рубашка с небольшим пятном на груди, а так всё чисто.
— Я почти ничего не ела. Странно, что вообще во мне и это нашлось, –меланхолично реагирует Азалия и закрывает предплечьем глаза.
Мне не надо иметь высшее образование, чтобы понять, что девушка истощена и физически, и психически.
— Хочешь, чтобы я ушёл и больше никогда не появлялся в твоей жизни?
Всё-таки она первый человек в моей жизни, которого постоянно выворачивает при виде меня. И это, мать вашу, не фигура речи.
Лисичка в ответ неопределённо жмёт плечом и судорожно выдыхает.
— Я боюсь, — слышится дополнение к её неопределённым жестам.
— Меня, что ли? — недоумеваю я.
Так как лично ей я ещё ничего плохого сделать не успел. Хотя вон и собирался, и вроде как имел полное право наказать за побег, но по итогу снова таскаю её на руках и развожу ночной политес.
— Всего. Включая тебя. Ты большой и мрачный. А я боюсь за дочь. Вдруг она станет тебя раздражать своим плачем или просто фактом своего присутствия. Мы ведь для тебя чужие. Навязанные.
Знаю, что говорит она полную хрень, но меня всё равно цепляет. Не смысл, а её интонации и голос.
Дочь. В нашем тандеме я всё время забываю, что нас не двое, а трое. И в какой-то мере Лисичка права.
Мне нахрен сдались дети. Я их даже заводить не собирался. Своих. А это вообще лялька от другого члена и бабы, которую я даже не трахал.
— Аза, мы, наверное, не так начали, — серьёзно начинаю я и даже хочу присесть на край дивана рядом с ней, чтобы не нависать сверху, но боюсь сломать ветхую мебель. — Я не собираюсь причинять тебе зло, но на том условии, что и ты перестанешь бегать и рыгать. Тебе достаточно просто находиться рядом со мной, чтобы я мог гарантировать твою безопасность, обещанную Сириусу.
— И всё? — переспрашивает девушка, убирая руку с лица.
Уставшие и совсем сонные голубые очи ломают меня без единого удара. И это в моей вселенной совсем ненормально.
— И всё, — уверенно вру, так как ещё нихуя не понял, но раз сам начал, то и сам закончу.
Она кивает. Не знаю, мне или своим мыслям, но протягивает свою узкую ладонь с маленьким дрожащими пальчиками.
— Азалия. Можно просто Лина.
Я едва пожимаю её руку, чтобы наверняка не навредить. Её ладонь утопает в моей. Совсем крошка.
— Андрей. Можно просто… Андрей.
Она кротко и несмело улыбается мне, а я не могу. И, как оказалось, не потому, что не хочу. Я просто не помню, как это делается. Если только звериный оскал, но это лучше оставить на тот случай, когда Лисичка не захочет рожать в срок. Я её мигом напугаю до полноценных родов.
Вот что значит хорошо составленные буклеты, которые я, нервничая, прихватил из женской консультации. Пару штук прочитал, и теперь был почти ведущим специалистом в области деторождения.
— Ну, раз познакомились, значит, можно и домой, — сбрасываю оцепенение и обвожу внимательным взглядом комнату в поиске её баула с вещами.
Обстановка вокруг вселяет недоумение и сомнения по поводу умственных способностей моей жены. Как в этом клоповнике она собиралась заботиться о новорождённом?
Полная дичь!
Глава 12
Глава 12
Азалия
Андрей просто ушёл.
Привёз к утру в свой дом и ушёл, не прочитав более ни одной лекции. Да какой там! Даже ни одного обвинения больше не прозвучало. Словно ему не впервой вот так всю ночь таскаться с беременной девицей из города в город.
Он просто молча забрал меня из моей же квартиры, не забыв прихватить рюкзак, при этом сначала запеленал меня в плед как ляльку и снёс на руках в машину на заднее сиденье.
А я тоже молчала. Во-первых, устала, а во-вторых, не знала, что ещё сказать.
Почти сразу, как только мы выехали за черту моего городка, меня срубило в сон.
Очнулась от мягкого прикосновения к щеке.
Открыла глаза и обнаружила у себя перед носом еду: бумажный стакан и коробочку.
— Это молочный коктейль с малиной и роллер с курицей и овощами. Ничего лучше здесь купить невозможно. Надеюсь, на малину аллергии нет?
Андрей говорил где-то у меня над головой, но после сна у меня всегда легкая дезориентация, поэтому пока сообразила поднять голову, он уже закрыл заднюю дверцу и ушёл.
Я, наконец-то, вспоминаю, что мы ехали на машине, и я сладенько, лёжа на боку, пускала слюни на бархатную обивку заднего ряда сидений.
Неспешно спустила ноги вниз и заняла вертикальное положение, чтобы хоть понять «здесь», это где именно.
Заправка с магазином и небольшим филиалом фаст-фуда.
Пока рассматривала местность, обратно за руль сел Царёв.
— Ты бы всё-таки лучше поела, — сухо бросил мне и завёл двигатель.
Я проснулась ещё раз и заодно вспомнила, что меня действительно ждала еда.
Ничего вкуснее я в жизни не ела. То ли от чувства голода, то ли здесь действительно так клёво готовят, но я просто влюбилась в этот ролл-цезарь и коктейль.
— Очень вкусно! Спасибо большое, Андрей. А можно как-нибудь ещё раз сюда заехать? Далеко от города?
Боксёр бросил короткий взгляд через плечо в мою сторону. По его хмурому взгляду поняла, что лучше бы я и дальше молчала.
— Не очень. Можно будет заехать. После боя.
Я выдохнула. Но, блин, мне надо как-то привыкнуть к «дождливому» выражению лица Царёва.
— У меня нет аллергии на малину, — вспомнив его вопрос, решила продолжить опыт общения.
— А на что есть? Ну, понятно, что кроме меня.
Но я не повелась на провокацию.
— Вроде бы только на лилии. Их запах. Нос краснеет, кашель с соплями и отёк.
— Хорошо. Теперь ложись. Я разбужу.
И вроде бы собралась противиться, да только после еды спать захотелось ещё больше.
В следующий раз я очнулась уже на руках Царёва. Оказалось, мы прибыли и муж нёс меня домой.
— Ну вот, Лисичка, одна из традиций теперь соблюдена. Я перенёс тебя через порог дома после свадьбы.
На язык буквально просился вопрос с уточнением: а что он и другие традиции собирается «соблюсти»⁈
На всякий случай решила обрести почву под ногами.
— Я бы не прочь размять ноги, а то они скоро атрофируются за ненадобностью.
Андрей издал звук, похожий на фырканье кота, которому молоко в нос попала.
— Обычно женщинам нравятся, когда мужчины носят их на руках, — прокомментировал Царёв, но осторожно спустил мою круглую тушку на пол и словно нарочно медленно убирал руки с моего тела.
До мурашек. Моих. И ведь у него после скачек со мной даже дыхание не сбилось. Вот же силушка богатырская. Почувствовав, что слишком долго смотрела на мужской торс, да и вообще мысли пошли в не то русло, резко отвернулась. Едва голова не закружилась.
— Это выдумка, а точнее безусловный рефлекс из младенчества, — жёстко отрезала я, как серпом по тем самым яйцам, что не Фаберже. — На самом деле, будучи взрослым, на руках не так уж и удобно.
Я смело шагнула к лестнице.