– Ах да, – подняла я глаза. – Кормилица поведала, что в случае, если богиня соблаговолит, то я исчезну из памяти всех, кто меня когда-либо знал.
– Все верно, – улыбнулась хозяйка салона. – Но кое о чем ваша нянюшка, видно, не знала.
– О чем же? – с любопытством спросила я.
– Начну сначала. – Лола вынула из мешочка карты. – С помощью расклада я смогу найти существо, которое станет для вас самым желанным и любимым. А затем Богиня перенесет вас к нему. Но потом ваша судьба вернется к вам в руки, только от вас будет зависеть, станете ли вы счастливы или нет.
– Как это?
– Богиня не может по мановению волшебной палочки решить за вас все проблемы. Возможны трудности, борьба, страдания и боль. Если вы, Мари, готовы рискнуть, тогда ее благословение будет всегда с вами.
Я задумалась. Неужели все зря? Нами обещала любовь, на деле же мне предстоит еще бороться за счастье. Может, проще отказаться, вернуться домой и выйти замуж?
– Если страдания станут выше ваших сил, то до определенного момента вы сможете вернуться в свой мир, – добавила гадалка, видя мои сомнения. – Добровольная смерть доставит вас в ваш мир в тот же миг, в который вы ушли. Никто ничего не заметит.
– Правда! – ахнула я. – Убить себя?! Как страшно!
И тут же замотала головой. Нет и еще раз нет, я справлюсь. Буду стараться, но не вернусь к старому Вантесу. Пусть я не привыкла решать все самостоятельно, даже платье подбирала мне мать, но обязательно научусь, стисну зубы и вырву счастье из лап судьбы.
– Я готова, – прошептала я.
Лола молчала.
– Я готова принять трудности. Я хочу бороться!
– Ваше право, Мари, – улыбнулась гадалка. – А теперь, прошу, сосредоточьтесь и вытяните три карты.
Я зажмурилась, снова прося богиню о помощи. Не открывая глаз, потянулась к картам. И не видя, вытащила три.
– Занятный выбор, – сказала Лола. – Интересный.
– Что он значит? – я тут же открыла глаза. – Прошу, расскажите.
– Конечно, – снова улыбнулась жрица. – А пока, дорогая, давайте, выпьем чашечку чая.
Я согласилась, ведь от волнения не находила себе места. Лола встала из-за стола и удалась за черную штору, делившую салон на две части. Вернулась быстро, неся на подносе две чашки, чайник, молочник, сахарницу и тарелочку с пирожными.
– Угощайтесь, Мари, – пододвинув чашку, сказала она.
– Благодарю, – кивнула я. Пригубила напиток, надкусила пирожное и моментально почувствовала себя лучше.
– Итак, первая карта, – Лола показала картинку, на которой была изображена женщина с голой грудью. Она игриво поглядывала с карты и, казалось, подмигивала. – Означает внутреннюю готовность к новым приключениям и чувствам. Наработку чувственного опыта. Весьма неплохая карта.
Я невольно ахнула и судорожно закрыла рот ладошкой. Щеки опалило краской стыда. Что-что, а к новым приключениям, тем более чувственным, я относилась с опаской. Впрочем, моя собеседница только улыбнулась, видя смущение.
– Вторая карта.
Гадалка глянула на меня, помолчала немного, а потом все-таки сказала значение, однако, саму картинку не показала, отложив в сторону. Как бы ни было интересно, воспитание не дало мне полюбопытствовать.
– Означает перипетии, превратности судьбы, испытания, после которых появится солнце.
Затем она быстро раскрыла третью, на которой были изображены двое: мужчина с оголенным достоинством, явно желавший зла одетой в коротенькую рубашку девушке. Картинка мне совсем не понравилась, мгновенно вспомнился проклятый шакал. Неужели и в другом мире меня ждет кто-то подобный?
И Лола подтвердила опасения.
– Агрессия, ярость, склонность к грубости и принуждению. Насилие.
Гадалка снова взглянула на меня.
– Будьте осторожны, Мари, эта карта предупреждает вас об опасности.
Я невольно замерла, пытаясь осознать сказанное. Вдруг опять стало страшно, снова появилось желание вернуться, но усилием воли я заставила себя кивнуть.
– Я буду внимательна.
– Раз так, желаю вам удачи, – улыбнулась собеседница. – И пусть Богиня никогда не оставит вас.
А потом Лола замолчала. Закрыла глаза и что-то забормотала вполголоса. Как я ни прислушивалась, разобрать слова не смогла. Затем слух предал меня, я перестала слышать даже собственное дыхание. Да и видеть тоже. Глаза, будто ослепли, различая лишь стрекозу, покоившуюся на груди гадалки.
Как ни готовила я себя к перемещению, не закричать не сумела. Попыталась встать, но непонятная мощь вдавила в кресло. Сила все возрастала, пока, наконец, я не лишилась чувств.