В центре помещения стоял большой круглый стол на толстых деревянных ногах, с мозаичной каменной столешницей. Вокруг стола толпились стулья с высокими спинками, к стенам приткнулись несколько шкафчиков с резными дверцами. Конечно, вся мебель здесь была рассчитана на размеры хозяев, и Лэса с эливенером почувствовали себя гостями кукольного домика.
Впрочем, несмотря на то, что стулья были невысоки, они выглядели весьма крепкими, способными выдержать немалый вес. Да кузнец и весил немало.
— Ну, добрались, — довольным тоном произнес Дром. — Сейчас я вам ваши комнаты покажу, умоетесь, приоденетесь, а там и к столу.
Он подошел к стене, нажал на одну из деревянных плашек — и часть стены отъехала в сторону, открыв очередной коридорчик с двумя дверями по обе его стороны.
— Вот, — показал Дром. — Идите. Сейчас жена вам какую-нибудь одежку принесет. Конечно, — он хихикнул, — при вашем-то росте… ну, как-нибудь.
Лэса сверкнула огромными зелеными глазами и передала:
— Я вообще-то не ношу одежды.
Кузнец нахмурился.
— Э, нет, красавица… так не пойдет. У нас бабам не положено голышом шмыгать. У меня дети в доме. Уж ты приоденься, пожалуйста.
Брат Лэльдо отвернулся, стараясь сдержать рвущийся наружу хохот. Бедная Лэса… она ведь и в самом деле ни разу в жизни не надевала ничего, кроме пояска и амулетов на шею! Ну, ничего не поделаешь. В чужой дом свои правила не вносят. Потерпит.
Глава 6
В комнате, отведенной брату Лэльдо, освещенной двумя жуками, стояли короткая широкая кушетка, небольшой столик возле нее, два простых стула и у двери — тумбочка с умывальным тазом, а рядом с ней на табуретке — большой кувшин с теплой водой. На спинке стула висело свежее льняное полотенце. Эливенер понял, что сурт заранее предупредил своих домашних о том, что приведет гостей. Но как он умудрился это сделать, если даже и владеет мысленной речью, — ведь ментальное пространство в здешних краях искривлено?..
Лэльдо остановился посреди комнаты, задумчиво глядя на таз. По ту сторону скал — мысленная связь была невозможна. В скалах — тоже. Разве что на очень близком расстоянии появлялась возможность обменяться мыслями, и в подземной кузнице им с Лэсой без труда удалось заглянуть в мысли суртов… но на расстоянии в сорок-пятьдесят метров искажение линий передачи уже ощущалось слишком заметно. А здесь? Он ведь не проверял…
Молодой эливенер осторожно послал мысленную волну наружу, за пределы дома, следя за ее траекторией. Вроде бы все в порядке… Он попытался направить мысль к скалам — и понял, что в том районе, над скалами и за ними к югу, прямых линий передачи нет. Тогда он прошелся мыслью по окружности…
Вот оно что!
В поселке суртов нарушений поля почти не наблюдалось, хотя Лэльдо и ощутил некоторую нестабильность. На западе и востоке картина была аналогичной. А на севере местами было в полном порядке, а местами — поле искажалось, и районы искажений тянулись длинными полосами вдоль меридианов. Что ж, будем это учитывать.
Лэльдо не спеша умылся, кое-как причесал пятерней слишком отросшие волосы, поскреб щетину. Депилятор пропал вместе со всеми остальными вещами, так что побриться он не мог. Может быть, у суртов найдутся подходящие травы, и он сумеет приготовить новый состав? Ну, это не самое главное… куда важнее просто сбежать отсюда. Пусть даже с бородой.
Едва он закончил гигиенические процедуры, как в дверь комнаты кто-то деликатно постучал. Молодой эливенер поспешил открыть. За порогом стояла сурта — надо полагать, супруга хозяина.
Ростом она была повыше Дрома, да и статью попышнее. Шерстка женщины была не жесткой и встопорщенной, как у мужчин, а мягкой, чуть волнистой. На плечи хозяйки была накинута нарядная пелеринка, сплетенная из стеблей какой-то незнакомой эливенеру травы, — пелеринка почти не прикрывала большую пушистую грудь, — и длинная юбка странного фасона; эливенер, не слишком разбиравшийся в дамских нарядах, все же решил, что такого на американском континенте не носят.
— Здравствуй, гость дорогой, — певуче сказала женщина. — Вот тебе одежка. Дром сказал, ты не по-нашему одеваешься, но у нас, уж ты извини, нет такого фасона… принесла, что нашлось. Поспеши, кушать пора.
И она, подав брату Лэльдо сверток, ушла.
Эливенер вернулся в комнату и, подойдя поближе к «лампе», рассмотрел дарованную ему одежду. Это оказалась длинная полоса серой льняной ткани, мягкой, шелковистой, и при этом очень плотной. Брат Лэльдо усмехнулся. Похоже, сурты решили, что он всегда так одевается — в один-единственный лоскуток. Ну, попозже он объяснит, что фасон его нынешнего наряда возник в силу необходимости, и попросит соорудить ему хоть какие-нибудь штаны. И рубаху.