– Не будет? – уточнил Конт.
– Никогда. Хотя Эсту он, кажется, и в самом деле любит. Но даже это не отобьет ему мозги до такой степени, чтобы стать предателем. И добровольно тоже никуда не ляжет, зря они на это нацелились. Так что если бы не цацка холодных, я бы вообще сказал, что задача у нас самая что ни на есть тривиальная.
– Угу. – Привычно уже хмыкнула госпожа Симирэс. – Всего-то и требуется, что выкурить из твоего собственного гнезда, которое ты знаешь как свои пять пальцев, пару залетных ведьм.
– Ну так пошли выкурим, – Рану, сдается, теория уже здорово надоела – все эти рассуждения он понимал едва наполовину.
– Не так быстро, юноша, – а вот теперь Конт прищурился уже на него. – Раз уж у нас пошли такие откровения, от тебя тоже хотелось бы кое-что перед этим услышать.
– Ну? – насторожился парень, наверняка жалея, что вообще влез.
– Ран, а зачем это тебе? Что ты забыл во всей этой истории? Только не говори, что дело исключительно в любопытстве!
– Не буду. Но и выкладывать вам все как на духу я тоже… не имею права, скажем так. В этом мире не только у теневых есть секреты.
– Погоди, – вмешалась Нисса, осененная очередной догадкой. И очередным выводом из нее. – Хочешь сказать, что слухи о неких вербовщиках, приглядывающихся к студентам чуть ли не с первого курса – правда?
Молчание у парня оказалось настолько красноречивым, что она аж присвистнула. И парень не выдержал:
– А сама-то как думаешь? Разумеется все крупные игроки, начиная от корпораций и кончая армией хотят заполучить себе лучших! И, разумеется, нас всех там пасут. Приглядываются. Тестят. Ведут чуть ли не с первых курсов. За самых-самых кандидатов даже драки между собой втихую устраивают, очень стараясь при этом не засветиться. Непростая задача, между прочим, не надо на меня так смотреть! Ну и делают предложения, да. Иногда не выпускникам даже, а гораздо раньше.
– Как тебе, например?
– Угадала! На меня, между прочим, еще на втором курсе глаз положили – как раз потому, что я эту всю возню вокруг нас засек и правильные выводы сделал.
– Серьезная организация? – подключился Конт. – Предложение сделала?
– Серьезнее не бывает.
– И она тоже заинтересовалась вашим господином лаборантом?
– Да. Меня попросили… скажем, слегка провентилировать ситуацию. Без риска и без фанатизма.
– Ясно. А я то думал от них у нас бывший капитан.
– Нет. Он у вас от других людей, чуть менее серьезных.
– Полиция?
– Скорее всего. Или вообще – личное любопытство. Не знаю. Но точно не то, что вы думали. Не от нас.
– Погоди, – вдруг спохватилась Нисса, которую это «нас» здорово резануло. – Так ты, выходит, про все это потом доложишь? Там? «У вас»?
– О, на этот счет не переживай, – очень нехорошо усмехнулся Конт, отвечая ей, но глаз не спуская со студента. – Прежде чем выйти из этих гостеприимных стен, он такие клятвы на себя примет, что не то рассказать, но даже думать о нас при посторонних не рискнет. Чтоб не сболтнуть чего ненароком и не сдохнуть!
От последнего слова вздрогнул не только Ран, и Милфор предпочел сменить тему:
– Ладно, и правда – пошли уже. Хватит болтать…
Но парень даже не обернулся в его сторону, тоже продолжая в упор рассматривать Конта:
– Думаю, идеальным для всех вариантом стало бы и меня сделать теневым. Интересно, такое в принципе возможно? Укусить там, скажем… или еще что-нибудь? Вот тогда, глядишь, значение «нас» для меня и поменялось бы. А?
Тридцать седьмая 2
– Ой, ду-урак… – тихо простонала госпожа Симирэс уже на ходу – торчать посреди пустого коридора смысла в любом случае не было.
Конт, шагнувший следом, оказался еще более конкретен:
– Невозможно. Именно что в принципе. Так что зря губу раскатал.
Кажется взгляд студента, искоса брошенный на Ниссу, он все-таки перехватил, но вот расшифровал совершенно неправильно. Зато до нее самой наконец дошло, откуда этот внезапный интерес со стороны едва знакомого прежде парня. А Ран-то, получается, всего лишь увидел в ней пропуск в тот закрытый мир, куда хода ему по определению не было.
Что ж, шустрый мальчик. И уж точно не дурак – тут Контова матушка не права.
Но точку все же поставил педантичный Милфор, догоняя остальных:
– Тогда это тебе к холодным, юноша. Если ты, конечно, не против стать ходячим умертвием. Но имей в виду – далеко не каждый после смерти вообще способен подняться, и в чем там дело не знают даже они сами. Но статистика не радует: в среднем на гуля годится лишь один из десятка покойников. С помощью определенных ритуалов процент поднимают почти до пятидесяти, но сам понимаешь – лотерея остается той еще. То есть помереть-то ты помрешь, тут проблем не будет, а вот что потом встанешь – половина на половину. Даже если за процессом будут следить сами холодные, которым это зачем-то будет надо…