– Вызывай, – легко согласился Конт. – Тогда клятву дадут они. И новости получат тоже они. А потом, заодно уж, и от тебя их получат – после допроса Ниссы настанет твоя очередь. Так что не тебе меня шантажировать!
– Уверен?
– Слушай, хватит уже перекидываться словами. Повторяю, речь о ее жизни и, подозреваю, не только ее. Еще и о том, что кто-то явно решил эти жизни здорово проредить. Теневых тоже!
– Мы и сами с тем прореживанием всегда прекрасно справлялись, – ворчание не помешало Милфору потянуться к одному из ящиков стола. – Без чьей-либо помощи.
– Вот именно! Я как раз об этом. Или напомнить про твоих чудом спасшихся ведьмочек? Сам же чуешь, что кто-то начинает мутить серьезную интригу, способную раскачать наше тихое, устоявшееся болотце, похерив к чертям все веками выстраданные пакты и договоры. Чуешь ведь?
– Чую, – спорить Милфор не стал, но вытащил из ящика, увы, совсем не то, что Конт ожидал увидеть. – Что ж, Нисса, думаю, в таком случае мы и правда должны перед вами извиниться.
Господин директор неспешно открыл чековую книжку и столь же неспешно потянулся за вечным пером. Можно было чем угодно клясться, что он прекрасно осознает, как сейчас играет на нервах Конта, и получает от этого массу удовольствия:
– Что бы вы хотели увидеть в качестве таких извинений, леди? Какую цифру?
– Я бы предпочла информацию, – без раздумий откликнулась та. – Именно ее мне не хватает, чтобы разобраться, как теперь жить. А свои цифры можете оставить при себе.
– Милфор, – вмешался Конт, – открой ей доступ в вашу библиотеку. Девочка это явно заслужила.
– Заслужила, – согласился тот после секундного раздумья. И вместо чековой книжки достал из того же ящика бланк в половину листа: – Полное имя, пожалуйста. Мне это нужно, чтобы сделать вам допуск.
Глава пятнадцатая
– Ирниса Мэлито вон дер Статтен, – ответила Нисса скорее на автомате, чем в самом деле понимая степень своего везения. Она пока вообще мало что осознавала, кроме того, что ей внезапно стало легче. Будто нарыв какой-то лопнул, когда выговорилась. Прокричалась, точнее.
Милфор искоса на нее глянул, замер на секунду – то ли прицеливаясь ручкой к бумаге, то ли что-то для себя решая, но в итоге бланк заполнять начал:
– Сроки я не буду указывать, можете приходить, когда сочтете нужным. С учетом того, конечно, что доступ для посторонних на территорию школы ограничен.
– А? – не сразу сообразила она. Переход от истерики к канцеляриту оказался слишком уж резким.
– С десяти до девятнадцати каждый день, включая выходные.
– Я ей потом все объясню, – Конт отошел на пару шагов, перестав словно черт маячить за плечом, а вернулся уже со стулом, который тут же ловко сунул ей под коленки. И лишь дождавшись, пока она упадет на него (скорее от внезапности этой помощи, чем по доброй воле), сам присел в давно облюбованное кресло напротив хозяина кабинета. – И спасибо, Милфор.
– Не ожидал? – изобразил тот сарказм.
– Почему? Ожидал, вполне. Но как это может отменить мою благодарность?
– И правда…
– Но гораздо больше я ждал от тебя клятвы. И только не говори, что сам этого не понял!
– Клятву, говоришь?.. – Милфор закончил писать, подождал пару секунд и протянул листок с едва просохшими чернилами Ниссе, тут же снова переключившись на детектива. – А вот с клятвой, увы, ничего не выйдет. Кому я должен ее давать? Тебе? А кто ты для этой леди? Уж точно не опекун. Ей же самой дать не получится – с чужаками ритуал не имеет силы, сам знаешь.
– Уверен? – Конт смотрел так, словно надеялся прожечь в господине директоре дырку. – Ты же что-то понял, когда она назвалась? Так? Не темни – конспиратор из тебя еще более паршивый, чем шантажист.
– Видел он… – Милфор непритворно вздохнул и в третий раз потянулся все к тому же ящику, – дела бы, за которые взялся, так расследовал… Сам-то давно догадался? Впрочем, можешь не отвечать, все равно соврешь…
И вот теперь, наконец, ведьмак достал оттуда то, что хотелось Конту – если судить по вырвавшемуся у него тихому, удовлетворенному вздоху: маленькую плоскую коробочку. Крышка, легко поддетая ногтем, открыла взглядам светлое бархатное нутро с уложенным там…
Больше всего это походило на толстый кусок плоского красного стекла. Этакий вывалившийся фрагмент витража, с которым вдруг начали носиться с абсолютно неподобающим пафосом. Вот только стеклышки, даже витражные, так и правда не хранят – это Нисса понимала прекрасно. И от любопытства аж дышать стала через раз, подзабыв про собственные горести.