– Но я-то вам, выходит, запомнился? – с каждым словом Конт почему-то мрачнел больше и больше.
– Конечно. Мне про вашу контору уже тогда было любопытно всё.
– А если я сейчас ту самую контору и вызову? – Вот такого Конта Нисса еще не видела. Человек, стоявший перед инвалидным креслом был не просто жестким и резким, он был острым, словно нож и таким же опасным. – Слегка подчистить ваши знания и пригасить это никому не нужное любопытство. Заодно со столь же лишним энтузиазмом.
– Не вызовите, я ваш клиент, вы обязаны соблюдать мои интересы. Странно, что это я вам должен такое сообщать.
Тон, в который скатился разговор, мало того что Ниссе здорово не нравился, но еще и напомнил кое-что. И вздохнув, она обреченно полезла на амбразуру. То бишь пошла становится посредником между Контом и его клиентом – точно так же, как утром делала это между ним и Милфором.
– Господин Барош, – шагнула она вперед, пока мужчины сверлили друг друга пугающе непроницаемыми взглядами, – а что у вас, вообще-то, за проблема?
Увы, но «как утром» не вышло. Оба взгляда синхронно переместились на нее, и Нисса не взялась бы утверждать, в котором из них недовольства сейчас оказалось больше.
– Кто это?
– Моя помощница. В договоре вы упомянули, что хотели бы вести нашу беседу под запись, вот этим она сейчас и займется.
– Э-э… – Нисса собралась было донести до Конта, что стенографистка из нее, увы, не получится – не умеет, но перехватив его взгляд, резко передумала. Ладно. Что-нибудь она точно запишет, а дальше пусть пеняет на себя. – Где я могу присесть?
– Где хотите, – отмахнулся от нее хозяин, явно не настроенный отвлекаться от своих крайне важных гляделок с Контом.
Невольно повинуясь этому жесту, Нисса осмотрелась еще раз и, наконец, заметила то, что здорово выделялось из тусклой обстановки комнаты – небрежно прикрытый тряпкой маленький телескоп на треноге возле окна. И бинокль на подоконнике!
Да уж, оставалось только посочувствовать запертому в этой «башне» бывшему капитану, для которого не нашлось других развлечений, кроме как разглядывать кладбище.
– Кто вас сюда упек? – неожиданно для себя поинтересовалась она. – А главное, зачем?
И вот теперь у нее получилось – напряжение, готовое вот-вот сорваться в открытый конфликт, откатилось, наконец, назад.
– Присаживайтесь же, леди, – теперь на нее посмотрели пристально, а не просто походя мазнули взглядом. – Да и вы, господин Симирэс, тоже. Я не собираюсь ничего скрывать, иначе смысл был вас сюда приглашать?
Глава двадцать первая 3
Услышав это, Конт лишь еще больше напрягся, но почему – Нисса не поняла. Зато сама она, наконец, определилась с местом, где устроится, тем более, что и выбирать-то оказалось не из чего. Единственным более-менее подходящим вариантом выглядел маленький шаткий столик, приткнувшийся возле дальней стены. И хотя сама Нисса назвала бы его скорее туалетным, но карандашница и тоненькая стопка бумаги говорили сами за себя. Последняя была особенно кстати: не на салфетках же из кафе ей заниматься своей сомнительной стенографией? И пока она туда шла, хозяин любезно, хоть и невольно, разрешил для нее и загадку с все возрастающим недоверием Конта:
– Надеюсь, господин Симирэс, вы сейчас не подумали про шантаж? – уставился тот в глаза детективу.
– Подумал, – отводить взгляд Конт тоже не собирался. – А что еще я должен был подумать при таком раскладе?
Нащупав спинку жесткого деревянного стула, Нисса упала на него почти не глядя: «Черт! Черт-черт-черт!!!»
Но и правда, в сложившихся обстоятельствах именно это чуть ли не напрашивалось – самая естественная реакция, особенно для обитателя такого района и такого дома! Даже думать не хотелось, сколько их, таких шантажистов, случайно раздобывших сведения о теневых, уже было. Но еще больше не хотелось думать, чем они кончили.
Подтверждая ее мысли, капитан хмыкнул:
– Я что на полоумного похож? Для самоубийства есть гораздо менее мучительные способы.
– Уже прикидывали? – несмотря на тон вопроса, видно было, что Конта отпустило и огрызается он скорей по инерции. – Для себя лично?
– А как же, – спокойно кивнул тот в ответ. – Парочку даже выбрал.
– И что помешало? Уж точно не это вот, – неопределенным жестом обвел он обстановку.