– Долой… власть! – раздался надтреснутый юношеский голос солдата. С этим нелепым боевым кличем он вонзил штык в грудь ослабшего Иоганна Линдберга Четвертого, окончив его правление.
Лезвие пронзило короля насквозь, и окровавленное острие возникло прямо перед лицом девочки. Пятно медленно расползалось по ткани и начало сочиться темными каплями, окропившими ее ночную рубашку. Луиза не чувствовала в себе сил ни кричать, ни плакать, ни даже дышать. Ей казалось, что она обратилась в камень.
– Дай… закурить… Есть кисет? – произнес тот же молодой голос.
– Что, прямо сейчас? – басом ответили ему.
– Да ты… Я… я только что короля убил! Дай закурить! – голос юноши сорвался на визг.
После нескольких секунд возни послышались вздохи облегчения, сдавленные смешки двух солдат и удаляющиеся шаги. Луизе потребовалось некоторое время, чтобы понять, насколько близко от нее прошла смерть. Она решила выбираться из своего укрытия и искать спасения в другом месте. На дрожащих руках и ногах она сползла с подоконника. Обернувшись, Луиза в последний раз заглянула в мертвое лицо монарха и вдруг осознала, что у него точно такие же глаза, как у принцессы Агнесс, – темно-серые, цвета грозового неба. Неуместной вспышкой пронеслись воспоминания о том, как упорно судачили и спорили фрейлины, какого же цвета глаза короля.
Короткими перебежками, скрываясь и прячась по темным углам, Луиза наконец добралась до дворцовой кухни. Там она застала полный разгром и одинокую, мечущуюся посреди перевернутых столов Зельду. Завидев девочку, та вскрикнула и залилась слезами:
– Матерь Фригга! Ты жива, деточка моя!.. Жива!
Она бросилась к Луизе, крепко обхватила ее огромными руками и несколько раз сильно сжала в объятиях.
– Нам пора уходить! Торопиться! На, держи вот. – С этими словами она срезала сетку с подвешенным в ней жирным гусем, которого откармливали к Йолю; гусь был одуревшим от поглощенной пищи и дыма, который уже пропитал весь первый этаж, поэтому не издавал никаких звуков, только беспомощно разевал клюв.
Сама Зельда взвалила себе на плечи большой куль муки и скорыми шагами двинулась к выходу. Она махнула рукой, чтобы девочка следовала за ней.
Оказавшись за пределами дворца, Луиза впервые осмелилась обернуться. Увиденная картина заставила ее застыть и задрожать всем телом: здание полыхало огромным костром, освещая ночь. Тот самый дворец, что она считала своим домом. Те самые залы и коридоры, где она бродила и скрывалась от посторонних глаз. Та самая спальня, в которой она мирно спала всего полчаса назад. Пламя злобно ухмылялось ей из каждого окна, из каждого дверного проема. Вся ее жизнь обращалась в золу прямо сейчас, прямо на ее глазах.
– Ну же, идем, дуреха! – Зельда нетерпеливо дернула Луизу за руку, вынуждая двигаться дальше.
Старая кухарка вела ее самыми неприметными и узкими переулками подальше от дворца, избегая групп вооруженных людей. Все же за одним из поворотов они столкнулись с тремя солдатами. Те мгновенно направили ружья на старуху и девочку.
– Стоять! Кто?!
Луиза хотела ответить им, но смогла только пролепетать что-то бессвязное.
– Дай сюда! – Зельда скинула с плеч мешок муки и выхватила гуся у Луизы. Тут же в ее руке блеснул заточенный кухонный тесак, одним отработанным движением она отсекла птице голову и швырнула в сторону людей.
Гусь затрепыхался и забил крыльями в предсмертной агонии, брызжа кровью в оцепеневших солдат. Воспользовавшись их замешательством, Луиза и Зельда тотчас скрылись в ближайшем переулке.
Ближе к рассвету они вышли к рабочим общежитиям, где наконец смогли перевести дух. У черного входа обеих встретила старая знакомая Зельды, которую Луиза видела раньше во дворце. Нервным взмахом руки она пригласила их внутрь. Оказавшись в тесном коридоре общежития, Луиза увидела группу напуганных женщин, столпившихся в холле. Зельда устало оперлась о стену. Обхватив Луизу одной рукой за плечи, она привлекла ее к себе и обратилась к начальнице общежития:
– Дай девочке койку. Она заслужила отдых.
Кивнув, пожилая женщина взяла Луизу за руку и повела вглубь темного коридора.
#2. Заговорщики из Ривхольма
К юго-востоку от столицы, вверх по течению реки Флог, располагалось поместье Ривхольм. Хозяин навещал свои владения не чаще, чем раз в полтора года, но жизнь там текла своим чередом, без вмешательств извне, в согласии со сменой времен года. Тамошние обитатели разводили овец и торговали лесом, как и все остальные жители горной части страны. В состав поместья входило несколько небольших ферм и лесопилка, а также господский дом, построенный не так давно, чтобы обветшать, но слишком пустой, чтобы казаться уютным и гостеприимным.