Выбрать главу

— Идти, конечно, идти… — торопливо соглашается Дима.

— Добираться, — предлагает Борис.

— Ну, словом, добрался, то есть дошел я, в окно влез. Дым там. Соседи уже поняли, в дверь ломятся. А к ней с моей стороны не добраться — огонь. Я их взял, вокруг пояса веревкой обвязал — веревок там много, не квартира — корабль, для белья, что ли, и прямо из окна осторожно спустил. Двое — пацан лет шесть, девочка тоже лет пять, наверное. Орут, не хотят из окна вылезать. Словом, выпихнул. Спустил. Сам опять по карнизу к трубе. Ну, а уж вниз по трубе-то совсем легко.

— А третий? — спрашивает Борис. — Ты говорил, был третий.

— А это как раз когда спустился, тут девочка мне и говорит: «А Ванюшка? Там еще Ванюшка». Ну я по второму заходу, опять маршрут: труба — карниз — окно. Шарю, а уж ничего не видно из-за дыма, кашляю. Но нащупал под кроватью его — пищит там тихо, как котенок, — совсем маленький, года три, не знаю. Подхожу к окну, а там уже лестница торчит — пожарные подъехали. Если б не они, ей-богу, не вылез бы. Дышать-то нечем…

Рассказ вызвал оживленный обмен мнениями. Но главная награда пришла в субботу — договорились с Наташей пойти в кино. Для оригинальности и в честь первого свидания Дима решил сделать ей подарок: купить надувного бемби — необычно. Впрочем, что купить, было предварительно обсуждено на товарищеском совете.

— Крокодила, — предложил Борис.

— Сам ты крокодил, — заметил флегматичный Олег. — Я бы купил ей мед. Знаешь, в бочонках такой продается в «Дарах леса».

— Может, варенье? — иронически поинтересовался Борис. — Или бумагу для мух — тоже липкая…

Словом, сошлись на надувном бемби. Лань — изящно и с намеком. Каким, никто не уточнил, но с намеком.

Сегодня Дима решил зайти в магазин после занятий. Но пока со всеми переговорил, пока добрался, то да се, только к шести успел.

В магазине долго выбирал. Может, лучше зайца, или мишку, или какую-нибудь там зверюгу пооригинальней, но, в конце концов, посоветовавшись с живо принявшими в нем участие продавщицами (надолго забывшими в связи с этим о других покупателях), Дима приобрел все же своего бемби. Он тут же надул его и торжественно вышел из дверей магазина. Постоял минуту, любуясь на покупку, и направился домой…

Лейтенант Никитин

Прохаживаясь вдоль широкой асфальтовой магистрали, выбегавшей из туннеля, лейтенант Никитин то и дело бросал взгляд на часы. До конца дежурства оставались считанные минуты, а в семь они договорились встретиться с Леной у Белорусского вокзала. Накануне он так рассчитал время, чтоб успеть переодеться, но с утра все изменилось, и хорошо было бы вообще поспеть к назначенному часу.

Ну и что? Никитин пожал плечами, мысленно рассуждая с самим собой: может быть, у него некрасивая форма или плохо сидит на нем? Они договорились пойти в кино — так что, в кино милиционеров не пускают? Почему, собственно, он должен быть в штатском, когда встречается с Леной? Ведь армейские офицеры, как правило, всегда ходят в форме…

Никитин усмехнулся — забавная девушка эта Лена! Он вспомнил, как она стояла вся красная, растерянная, когда контролеры подвели ее к нему, вспомнил, какой она была сначала смущенной и недоверчивой, когда они встретились во второй раз и он пригласил ее в «Космос». И какой она стала в конце этого свидания веселой, как заливисто хохотала, сверкая зубами, как увлеченно рассказывала про свои институтские дела, про подруг — эту «Вальку-сухаря» и «Нинку-шляпу». Было в ней какое-то непередаваемое очарование, очарование юности, беззаботности. Чувствовалось, что, увлекшись чем-нибудь, Лена уже ни о чем, кроме этого, не думала, только к этому стремилась…

Другое дело, что увлечения у нее менялись с калейдоскопической быстротой, так что она и сама-то не успевала уследить за ними.

Это, наверное, не очень приятная черта для ее друзей и близких, но поскольку в данное время предметом ее увлечения являлся он, Никитин, его эта черта устраивала.

Никитин был очень откровенным с самим собою. Он прекрасно сознавал, что увлекся Леной не на шутку. И увлечение все росло. Это казалось странным. В конце концов, Лена была еще совсем юной и действительно, даже для ее возраста, сверх меры легкомысленной. Никитин же, наоборот, для своего, тоже, прямо скажем, не такого уж пожилого возраста, отличался серьезностью. Это, разумеется, не мешало Никитину любить смех, и шутки, и, как мы знаем, анекдоты, и девушек, и веселые компании, и петь под гитару, и танцевать до упаду.

Но все же Никитин был зрелым мужчиной, с немалым и не очень веселым жизненным опытом, отличным, смелым, даже отважным милицейским офицером, а Лена совсем еще девчонка, хохотушка и кокетка.