Пирс фыркает.
— Сколько длится «Искусство фуги», Билли? — спрашиваю я.
— Полтора часа — два диска.
— И все, что мы играли из него, — четыре с половиной минуты, — говорит Пирс.
— Но с больши́м удовольствием, — говорю я.
— Да, — говорит Эллен, — с бо́льшим, чем когда бы то ни было.
— Вы играли великолепно, великолепно! — кричит Эрика, возбуждаясь. — И аудитория молчала целых пять секунд, прежде чем начать хлопать. Раз, два, три, четыре, пять! Никогда ничего подобного не видела.
— Это очень плохая идея, — говорит Пирс, не реагируя на ее энтузиазм. — Это оторвет нас от того, что мы хотим делать. Это будет мешать нашим концертам, а не помогать. Мы не можем сыграть всю эту чертову штуку на сцене, только в студии. Квартеты не играют такого на концертах. Кроме того, Бах это написал не для струнного квартета.
Билли неуверенно покашливает.
— Ну, знаешь, если бы струнный квартет существовал в его время, он бы это писал и для квартета.
— О да, Билли, у тебя опять Бах на проводе? — говорит Пирс.
— На самом деле неясно, для кого он это написал, — спокойно продолжает Билли. — Я почти уверен, что он написал это для клавишных, поскольку они были под рукой, но некоторые считают, что никакой конкретный инструмент в виду не имелся. Есть мнение, что это даже было написано не для того, чтобы играть, а просто как некое приношение Богу, или духу музыки, или кому там еще — но я думаю, что это глупости. Джанго, кстати, тоже так думает. Нет, я не вижу вреда в том, что мы его сыграем.
— И альт в кои-то веки играет на равных с остальными, — говорит Эллен задумчиво.
Пирс воздевает глаза к потолку.
— На самом деле оба альта, — говорит Билли Эллен.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она.
— Ну, — Билли невозмутим, как Будда, — ты помнишь, что в «Уигморе» Майклу пришлось опустить свою нижнюю струну на тон? Если мы будем это записывать, а не играть в концерте, он может всю фугу исполнить на альте вместо скрипки и избежать этих проблем. И есть несколько других фуг, где его партия идет так низко, что он на самом деле должен будет играть на альте.
Я загораюсь от мысли, что снова возьму в руки альт.
— Итак? — говорит Эрика, налив себе полный стакан неразбавленного виски. — Каков вывод из нашей встречи? Что мне сказать Изабэлл?
— Да! — говорит Эллен, прежде чем другие могут что-нибудь сказать. — Да! Да! Да!
Билли неловко пожимает плечом, головой и правой рукой, как бы говоря: да, это рискованно, но, с другой стороны, для чего мы живем, и Бах настолько фантастичен, и Эллен так неймется, что да, ну хорошо.
— У кого бы одолжить альт? — размышляю вслух.
Что нам играть, обычно решает Пирс, но если он попробует настоять сейчас, то будет бунт.
— Давайте предложим другую программу и поймаем ее на блефе — говорит он.
Эрика качает головой.
— Я знаю Изабэлл, — говорит она.
— Ну и когда мы должны это записать? — раздраженно спрашивает Пирс. — Если согласимся, конечно.
Эрика улыбается уголком рта в ожидании триумфа.
— Удивительно, но Изабэлл не настаивает ни на каких датах, однако хочет получить быстрый ответ, беретесь ли вы вообще. Это может заткнуть дыру в ее каталоге, и, если мы проваландаемся или откажемся, она может начать искать кого-то другого, чтобы ее заполнить. Кстати, она вдруг начала говорить — или, скорее, шептать в своем стиле — ничего конкретного, может, я не уловила связи, как это со мной бывает, конечно, про то, как ей нравится звучание квартета «Веллингер»...
— Мы не должны торопиться, — говорит Пирс, пытаясь противостоять тактике Эрики.
— Нет, но и канителиться мы тоже не должны, — говорит Эллен. — Мы не единственный приличный квартет в округе. Помнишь, как мы затянули с ответом фестивалю в Риджбруке и они позвали вместо нас Шкампу43?
— Знаешь, Эллен, — говорит, отбиваясь, Пирс, — ты всегда вначале загораешься, но — помнишь гончарный круг? Ты страшно всех доставала, пока отец его тебе не купил, а потом слепила один горшок, кстати не больно-то и красивый, если правильно помню, и бросила это дело. А круг по-прежнему лежит в гараже.
— Мне было шестнадцать, — вскидывается Эллен. — И при чем тут это вообще? Если «Веллингер» обойдет нас, виноват будешь ты.
— Ох, ну ладно, — говорит Пирс. — Ладно, ладно, давайте скажем сумасшедшей Шингл: мы настолько идиоты, что готовы рассмотреть ее предложение. Но нам нужно время все обдумать. Мы не готовы решать сразу. Я отказываюсь. Давайте разойдемся по домам и подумаем. Неделю. По крайней мере неделю.