— Нам, наверное, пора идти, — говорит Миа. Мне грустно от того, что ночь так быстро прошла, но покорно следую за ней, прощаясь с ребятами и рабочими. К моему удивлению Зак и Чейз провожают нас с Миа на улицу. У черного входа нас поджидает черный седан «мерседес», рядом с которым стоит Даррен, чтобы отвезти нас к припаркованной в шести кварталах от здания нашей машине.
— Хочу, чтобы вы были в безопасности, — смущенно объяснил Зак. — Было... Было здорово встретиться с тобой на этих выходных, Николь.
Я не знаю, что сказать. Все, что я могу, это улыбнуться и кивнуть.
— Я отлично провела время.
Он делает шаг ко мне, протянув руку. Его ладонь почти касается моей щеки, и я инстинктивно подаюсь вперед. В последний миг его взгляд становится мягче, а ладонь сжимается в кулак. Он опускает руку и открывает дверь машины.
— Счастливого пути.
Внезапно у меня возникает желание попросить его прикоснуться ко мне. Сделать то, что собирался, но я отгоняю эту мысль, смутившись, потому что на какой-то момент захотела его. И чувство от того, что я могу захотеть кого-то вот так, с такой страстью, немного пугало. Вероятно, самым безопасным и самым мудрым решением было бы сесть в машину. Попрощаться с Заком, запомнить эти выходные, как первые после гибели моей семьи, когда я веселилась.
Я снова посмотрела на него в последний раз, прежде чем скользнуть на гладкое заднее сиденье седана. Миа забралась следом за мной, и я ненадолго подняла руку, пока Зак не захлопнул дверцу.
***
Зак
— И как это называется, чувак? — спрашивает Чейз, как только Даррен отъехал.
Я не знаю. Я не цеплял девушек во время туров после того, как одна из случайных цыпочек пробралась к нам в автобус, а затем появилась на нашем концерте через пару недель и заявила, что беременна от меня.
Так и было, черт возьми. Я предохранялся, а она вела себя глупо, посчитав, что я влюблюсь в нее, благодаря лжи. Потребовалось несколько недель, чтобы мой адвокат выиграл дело и отказался давать ей деньги на «уход за ребенком» еще до того, как мы узнали о том, что все это было ложью. Горький опыт быстро отрезвил меня, и я больше не был таким законченным придурком.
Но теперь было что-то такое, о чем я не мог перестать думать. Ее глаза, ее улыбка. Легкие морщинки вокруг голубых глаз. Цвет, который никогда не менялся. Они не выражали ничего, но не всегда. Менялись, стоило ей заговорить о работе или рассмеяться со своей подругой Миа. Она даже терпеливо реагировала на заигрывания Джейка.
Мне хотелось ударить его, когда он первым вышел из гримерки и дождался ее в коридоре. Я никогда не злился на Джейка, даже когда он отпускал в мой адрес колкие шуточки, но сегодня это меня взбесило.
Ее великолепные ножки выглядели той ночью чертовски потрясающими в красных туфлях на высоких каблуках.
Она чертовски горячая штучка, и то, что она не ходит полуобнаженной, как большинство женщин, чтобы привлечь наше внимание, делает ее еще привлекательнее.
Нужно взять себя в руки, выпить и забыть о Николь. Она могла видеть меня десятки раз, а я встречался с ней лишь дважды.
— Ты облажался, чувак, — сказал Чейз, похлопав меня по плечу.
— О чем ты говоришь? — прорычал я.
Он рассмеялся и сделал затяжку. Выпуская сигаретный дым, насмешливо улыбается. Мой друг – мудак.
— Ты наблюдал, как машина отъезжает, с таким выражением, словно потерял любимого щенка.
Собаки мне не нравились, но я понял, о чем он.
— Допустим, но ты тоже не очень-то хотел отпускать Миа.
Он пожал плечами, делая еще одну затяжку.
— Ага, но мы еще встретимся в Лос-Анджелесе, когда закончится тур.
— Правда?
— Она не хочет отношений, я тоже... Я предложил потусоваться, когда она закончит работу, и Миа согласилась.
Возможно, именно это мне и нужно. Перепихнуться с Николь и выбросить ее из головы. Хотя не думаю, что это сработает. Каждый раз, когда я порывался коснуться ее, она слегка вздрагивала, широко распахивала глаза, в которых застывала боль. Хотелось бы мне узнать, что ее так сильно мучает. Почему? Понятия не имею, но я узнаю.
Я повернулся к Чейзу.
— У тебя есть номер Миа?
Он улыбается и кивает, но даже не делает попытки вытащить телефон. Дерьмо, он явно не даст его мне. Кажется, придется украсть у него телефон, пока он будет спать. А потом вложить ему в руку бутылку воды. Это я могу.
— Она не такая, как Рэйчел, ты же понимаешь.
Я смотрю на Чейза, размышляя, что он имел в виду, но уже и сам знаю ответ. Рэйчел тот тип, с которым хорошо можно провести ночь. К сожалению, с ней пришлось порвать, когда она заговорила о совместной жизни и о новом уровне наших отношений. Я послал ее к черту в тот день, когда девушка упомянула об этом.
Рэйчел отлично трахалась, но все, что ее волновало, чтобы ее имя было на слуху и лицо появлялось на первых страницах глянцевых журналов. Вот зачем был нужен я.
— Знаю, — говорю я, растерянно проводя рукой по волосам. Девушки вроде Рэйчел были доступны мне на протяжении многих лет. Николь же стала первой девушкой, которая познакомилась со мной не ради флирта. Она лишь краснела и говорила что-то про туфли и прочее, но не уверен точно, о чем она говорила, потому что все, о чем мог в тот момент думать, так это о том, какова она на вкус и как будут выглядеть ее разметавшиеся по моей постели волосы.
Я растерян.
Ударив Чейза полушутя в плечо, я прохожу мимо него в автобус. Мы увидимся еще раз, и возможно мне удастся больше не думать о ней.
Сомневаюсь. Я хочу ее не только на одну ночь. Хочу получить от нее ответы о том, что она скрывает и почему старается скрыть свою грусть под маской. Хочу стереть все защитные слои, за которыми она прячет свою боль.
И затем, возможно, залезть под юбку, в которой она была сегодня...
— Ты облажался, чувак! — снова кричит Чейз, когда я хлопаю дверью автобуса. Пропускаю фразу мимо ушей, не оглядываясь, направляюсь на кухню, чтобы выпить.
Он прав.
Я облажался.
Глава 5
Николь
Бзз... бзз... бзз...
Я скинула стопку одежды, которую не могла убрать в шкаф уже неделю, пока искала источник звука. Как раз вовремя. Вероятно, это мама с еженедельной проверкой. И в этот раз мне есть, чем с ней поделиться. После смерти Марка и Эндрю мама оберегала мою жизнь. Она неделями сидела у меня, силой заставляя питаться, когда я пребывала в депрессии, и мне было совсем не до еды. Она занималась всеми финансовыми вопросами, помогала с поминками и организацией похорон, пока я лежала в комнате, поглощенная горем. Спустя шесть недель я, наконец, выпроводила ее к отцу. И уверена, что она все еще беспокоится обо мне... Пожалуй, все мамы так делают.
Вот он! Я дотянулась до телефона как раз в тот момент, когда он зажужжал снова, и ударилась ногой о кровать, открывая мобильник.
— Алло? — больше похоже на стон, потому что мне пришлось говорить сквозь сжатые зубы, сдерживая крик. Как же больно, черт возьми. — Мама?..
— Э... нет... — произнес низкий мужской голос. Я смутно узнаю его, все еще испытывая боль в ноге и потрясение от того, что на другом конце провода не моя мама, а мужчина. В голове не укладывается. — Николь? Это Зак.
Первая мысль, которая пришла мне в голову, как он узнал мой номер?!
А во-вторых, я задаюсь вопросом о том, перестану ли выставлять себя идиоткой перед ним хоть когда-нибудь?
— А... Да... Привет, Зак.
— Ты в порядке?
— Эм… Ага… В порядке. Просто ударилась. Как ты узнал мой номер? — я села на постель и потерла ушибленную ногу, чтобы унять боль, задаваясь вопросом, не кажусь ли ему такой же глупой, как и себе. Однако с другого конца до меня доносится лишь легкий смешок. — Ты надо мной смеешься?