Я погружена в созерцание звезд, когда Миа подходит ко мне и обнимает, буквально вырывая из объятий Зака, который крепко держит меня за талию.
— О Боже, Никки! Что ты там натворила!?
Я прижимаюсь ближе к Заку, слушая ее лепет.
— Серьезно. Каждый человек, с которым говорили ребята, спрашивали о тебе, о том, как долго вы вместе. Это безумие!
— Ты в порядке? — он нежно касается губами моего лба.
— Идеально.
Нет. Это не так, но он помогал.
— Твоя девушка свела с ума всех снаружи, — Чейз широко улыбается, явно наслаждаясь вниманием. Мне хочется его ударить, но вместо этого я хмурюсь.
— Правда? — Зак выгибает бровь. Я пожимаю плечами и делаю глоток вина, пытаясь выглядеть более удовлетворенной, чем чувствую себя внутри. — Я не удивлен, посмотри на нее.
— И как мы себя чувствуем? — обращается ко мне Зак.
Я понимаю, о чем он говорит. Именно такая ситуация была причиной того, что последние несколько недель мы держались на расстоянии. Я склонна верить тому, что крепкая хватка на моей талии не из-за любви, а, вероятно, в качестве попытки удержать меня от побега из амфитеатра, как только появится такая возможность.
Я его не виню.
— Я знала, что это часть сделки. Так что все хорошо.
Смотрю на него с любовью и понимаю, что это правда. Я всю ночь переживала из-за папарацци и фотографий, но на прошлой неделе на кладбище многое изменилось. Как только я осознала, что боюсь не того, что о них заговорят, а забыть их, все стало иначе. Я почти не нервничаю, по крайней мере, мне так кажется.
И глядя на Зака, я знаю, что люблю его. Хочу быть с ним. Напоминаю себе и о том, что Зак сказал на День благодарения. Единственное, что имеет значение, это мы. И в этот момент это стопроцентная правда.
***
В середине шоу Зак покидает место рядом со мной и отправляется на сцену, чтобы объявить номинантов на премию «лучший артист-новичок года». При мысли о том, что я увижу его на сцене, нервное напряжение струится по мне. Знаю, что выиграв ее в прошлом году, Зак обязан назвать победителя в этом. Это показывало, что его уважали в музыкальной индустрии. Он вырос, как артист. Я крепко держу Мию за руку. Она сидит справа от меня и улыбается, словно чеширский кот.
— Ты можешь поверить, что мы здесь? — выкрикиваю я. Мы хихикаем, словно школьницы, пока музыка оповещает об окончании телевизионной рекламы, и Зак поднимается на сцену.
Он ошеломительно красив. И я мгновенно краснею, когда прямо перед тем, как открыть конверт и объявить победителя, Зак находит меня и подмигивает.
Его сексуальная улыбка не исчезает, пока мужчина находится на сцене и, как и во время концертов, он излучает уверенность, контроль и сексуальную привлекательность. Зак был рожден для сцены, это у него в крови. Он объявляет победителя, «FunTime», и толпа взрывается аплодисментами. Улыбка Зака не исчезает, пока он поздравляет новую группу, и я знаю, что они ему действительно нравятся. Мужчина провожает их со сцены.
Как только он уходит, на мое плечо ложится рука. Твердо сжимает. Я замираю. Миа потрясенно смотрит на кого-то, и я замечаю идеально наманикюренные ногти на своем плече.
— Побудь его сверкающей игрушкой, пока можешь, но Зак всегда возвращается ко мне.
Какого черта? Миа смотрит на меня. Я широко раскрываю глаза и выгибаю брови, молча спрашивая ее, слышит ли она это. Миа кивает. Как только женщина ослабляет хватку, я медленно поворачиваюсь, чтобы рассмотреть обладательницу злобного голоса. И быстро закрываю рот.
Позади меня сидит Рэйчел МакАллистер. Она великолепна, но по ее глазам и злобной усмешке вижу совсем иную историю. Она ненавидит меня. Это видно по языку ее тела и выражению лица. Чувствуя, как краска сходит с лица, когда я смотрю на нее, вспоминая наше с Заком фото, когда мы выходили из бара в Бостоне, и статью, где говорится о том, что ее роман с Заком возобновлен.
Я поворачиваюсь и сжимаю подлокотники кресла, успокаиваясь. Я все еще сижу так, с побелевшими костяшками, когда Зак, наконец, возвращается на свое место.
— Ты в порядке? — в его взгляде появляется беспокойство. Обычно мне хочется избежать такого взгляда, но сейчас я слишком расстроена.
Я лишь раз качаю головой. Нет смысла скрывать гнев и унижение, которые накатывают на меня.
Он склоняется к моему уху.
— Что случилось?
У меня все еще дрожат руки, я достаю из клатча ручку и чиркаю на программке:
«Рэйчел случилась»
Он ругается себе под нос и пишет ответ:
«Что она сказала?»
Я качаю головой.
Когда начинается музыка, оповещающая о новой рекламной заставке, Зак наклоняется и целует меня в щеку.
— Я люблю тебя. Только тебя.
Скользит рукой по спинке моего кресла и крепко прижимает меня к себе. Я слегка поворачиваюсь, наклоняюсь и целую его. Учитывая аудиторию и место, вероятно, подобное неуместно, но моя рука тянется к его затылку, притягивая ближе, а он совсем не возражает. Я быстро отстраняюсь, но эффект идеален. В его глазах страсть и желание из-за меня. Наше дыхание учащается, и знаю, что одно это действие о многом ему говорит. Я тоже его люблю.
Если бы взглядом можно было убить, я бы уже была мертва от молчаливых стрел, что пронзали мою спину.
Меня это больше не волнует. Рэйчел может забрать свои злобные коготки и применить их на ком-то другом.
Когда Зак получает награду за альбом года, в которой не был уверен, я не перестаю улыбаться ему. И когда этот великолепный мужчина смотрит прямо на меня и благодарит со сцены, меня не волнует, что он произносит мое имя. И определенно не волнует женщина, что сидит позади меня.
***
— Что она тебе сказала? — спрашивает Зак, когда мы по дороге на вечеринку потягиваем шампанское в лимузине.
— Кажется, ее слова были «Побудь его новой блестящей игрушкой, пока можешь, но Зак всегда возвращается ко мне».
Я не свожу с него глаз. Хочу, чтобы он знал, что она почти не может меня ранить.
Зак обхватывает мой подбородок руками, слегка поглаживает щеки большими пальцами. Мне нравится, когда он так делает.
Вспышка любви возникает в его взгляде, но затем меняется на нечто другое, темное. Он взбешен. Челюсть напряжена, брови нахмурены, а дыхание глубокое и медленное.
— Мы с Рэйчел виделись на протяжении двух лет. Для меня это лишь физическая связь. И она права, я возвращался к ней, но лишь потому, что рядом со мной были девушки, о которых тебе рассказывал. Восходящие актрисы или певицы, с которыми мог показаться на публике. Я не был к ней привязан, и не встречался по-настоящему.
Зак застенчиво отводит взгляд, когда заканчивает, словно не хочет, чтобы я знала о том, что он занимался сексом ради забавы.
— Я не был с ней с начала тура, и ты это знаешь.
Я позволяю ему высказать все, что хочет, чтобы мы могли смириться с этим и двигаться дальше. Не хочу слышать о ней. Она не представляет угрозы. Несмотря на то, что я, наконец, уверена в нас, мне не хочется слышать больше о его женщинах, что были до меня.
— Меня не волнует Рэйчел, Зак.
Мужчина с облегчением вздыхает, и я наблюдаю, как его гнев сменяет расслабленное выражение, к которому привыкла. Он решительно смотрит на меня.
— Она может оказаться на этой вечеринке. Если хочешь, пропустим ее. Не хочу, чтобы Рэйчел доставляла тебе неудобства.
Я закатываю глаза.
— Я большая девочка. И если она что-то задумает, уверена, Миа с этим справится.
Вход в отель «Четыре сезона», где должна состояться вечеринка, освещен огнями, как и красная дорожка. Зак проводит нас сквозь кричащую толпу фанатов и огни, обнимая меня за талию и не сводя глаз. От его взгляда дрожь проходит по моей спине. Не смогу отвернуться от него, даже если захочу.