«Обернитесь», — сказал я.
В противоположной от Красавца части неба, где отсветы его излучения играли на гранях близких астероидов, выглядевших яркими немигающими звездами, светилось цветное панно — облако плазмы, выброшенное Красавцем несколько тысяч лет назад. Это был, как говорили астрофизики, несимметричный выброс вещества в магнитном поле, и освещенное Красавцем облако являло насыщенную всеми цветами картину, которую я назвал «Райским садом».
«Господи, — пробормотал Лоуделл, — это же Босх!»
Каждый, кто хоть раз видел «Райский сад», уверен был в том, что картину нарисовал разумный создатель, которому не чуждо все человеческое. Нарисовал с помощью плазмы, пыли, двух десятков звезд разных спектральных классов, чье излучение создавало отражения внутри гигантского, размером не меньше двух световых лет, облака, и я понятия не имел, как «Райский сад» выглядел с других ракурсов. Каким он предстанет, если смотреть со стороны, скажем, голубого карлика градусах в сорока от туманности. Возможно, глядя оттуда, можно увидеть лишь бесформенную структуру, а может, взгляду предстанет другая картина того же Босха или Брейгеля?
Однако ни с какого другого ракурса увидеть «Райский сад» я не мог. Там не было острова, и это порой так меня удручало, что хотелось все бросить и стать смотрителем маяка. Водить тех же туристов, только не на край вселенной, куда нет шансов попасть вторично, а на башню, откуда открывался бы вид не на иные галактики, но на бурное море с кораблями, которым я освещал бы путь.
…В туманных пятнах можно было рассмотреть ветвистые деревья, в листве которых прятались искушающие змии, их там расплодилось видимо-невидимо, а Адам с Евой, как ни поворачивай картину (точнее, как сам ни вертись относительно изображения), держались за руки, и, что поразительно, всякий раз плод познания оказывался другим — или другим становилась игра моей фантазии. Яблоком он был очень редко, чаще гранатом или персиком, а еще чаще чем-то мне не известным, что могло произрастать только в раю, ибо на грешной земле растения, созданные для идеальных климатических условий, не выжили бы…
«В телескоп должна быть видна мелкая структура облака, — ворчливо произнес Лоуделл. — Похоже, структура изображения фрактальна. Странно для межзвездной плазмы, надо будет в следующий раз ограничиться этим островом и вернуться! Другая тема, не наша, но тоже безумно интересно».
«Там действительно фрактальная структура, — подтвердил я. — И происхождение „Райского сада“ неизвестно».
«Не помню, — заявил Стокер, — ни одной работы на эту тему».
«Нет таких работ, — согласился я. — Готовы? Пойдем дальше».
Пойдем дальше. Человек всегда шел дальше. Когда-нибудь наши потомки, возможно, будут читать в книгах по истории космонавтики о смелых первопроходцах космоса, о гигантских ракетах, о мужестве и героизме предков, которые говорили: «Космос будет нашим!» и были уверены в этом, оставаясь на Земле и на низких орбитах, но мечтая о далеких и недостижимых звездах.
Человек будет в космосе, когда принципиально новые идеи перекочуют из научной фантастики в науку, а затем — в технику.
Мир изменится, и человечеству откроются миры.
ЛИШЬ РАЗУМНЫЕ СВОБОДНЫ
От публикатора.
Документ, представляемый сегодня на рассмотрение Генерального Директората Комиссии по Контролю, в течение пятидесяти лет хранился в запечатанном файле архива КОМКОНа-2. Гриф секретности «ноль» и личное распоряжение Рудольфа Сикорски — «вскрыть через пятьдесят лет» — сохраняли этот документ от любопытствующих взглядов. Собственно, более всего сохраняло документ от преждевременного вскрытия то простое обстоятельство, что никакие каталоги — ни открытые, ни даже полностью засекреченные — не содержали ни названия файла, ни его индекса, ни адресата. Содержание документа было в свое время рассеяно по многочисленным файлам КОМКОНа-2 в общемировом киберспейсе, и приданная документу вирусная подпрограмма предписывала ровно через пятьдесят лет после старта собрать разрозненные единицы информации в единую структуру, доступную для чтения в любом текстовом редакторе.
Действием этой подпрограммы и объясняется то обстоятельство, что именно сегодня, 8 октября 130 года, документ под названием «Мемуар-1», подписанный бывшим руководителем отдела ЧП Максимом Каммерером и запечатанный личным кодом бывшего руководителя КОМКОНа-2 Рудольфа Сикорски, стал доступен для прочтения.
Поскольку никого из участников описанных в мемуаре событий в настоящее время уже нет в живых, содержание «Мемуара-1» предлагается для обсуждения членами Генерального Директората, как чрезвычайно важное для развития цивилизации.