— С чего ради? — буркнул Гош. — Я и мечом прекрасно справлюсь, и вообще…
— Гош! Тут тварь, за один день обнесшая всю деревню! А если у нее когти твою гномью кольчугу не глядя порвут как бумагу?
— Подставляться не надо…
— А если это не одна тварь? Что, если тут стая упырей? — спросил Снек и протянул белоснежный мел размером с указательный палец. — Штук так двадцать…
Гош поджал губы, надулся, засопел, но в итоге все же подошел к клирику и взял у него из рук мел.
— Только чтобы ты не нудил, — буркнул он, отойдя к своей амуниции.
За приготовлениями пришла ночь.
Ясное небо усыпало звездами, и на небосвод неторопливо, демонстрируя свое величие и изящество, выползла неполная луна. Снек сидел в центре ритуала, а Гош пристроился чуть в стороне, жуя кусок вяленого и явно пересоленного мяса.
— Нет, Галусу я точно в бубен двину, — буркнул он, наблюдая, как его напарник едва слышно читает молитву.
— Тогда я подам прошение в епархию, чтобы с меня сняли обязательства твоего духовного подкрепления, — прервал молитву клирик.
— И? Кому ты нужен? — фыркнул Гош. — Я же точно знаю, за тобой как минимум пяток отпрысков у монахинь.
— А за тобой сотни невинных душ, — не остался в долгу напарник. — Когда на тебя обет наложили и все ножи отобрали, ты даже тогда умудрился забить кулаками насмерть тех двоих.
— А что мне было делать? Деньги им отдавать? — возмутился паладин. — Или я это отребье убеждать должен, чтобы они на путь истинный встали и покаялись?
— Ты мог их не убивать.
— Я и не собирался! Кто знал, что у этих идиотов лица, как глина, внутрь вогнутся?
— Ты знал! — возмутился Снек. — Ты знал, что бывает, если свет из души твоей в кулаки идет!
— Я не со зла тогда, — тут же сник воин. — Припугнуть хотел, а они…
В этот момент послышался тихий рык.
Хр-р-р-р…
Гош мгновенно умолк и повернул голову в ту сторону.
Из леса, горбясь и припадая на длинные лапы, вышла неизвестная тварь. Она проковыляла до края села и остановилась, к чему-то принюхиваясь.
Клирик и паладин переглянулись.
Воин встал и медленно, чтобы не издать ни звука, вытащил оружие из ножен. Его броня уже была покрыта священными писаниями, как и щит.
Тварь молча подошла к дальнему дому, тому самому, где была запертая дверь. Оказавшись возле нее, она встала напротив и издала истошный вопль:
УА-А-А-А-А-А!
Вой был усилен темной силой, и у любого неподготовленного человека пошла бы из ушей кровь, но Снек и Гош прекрасно знали о подобном и благоразумно заткнули их приготовленными шариками из ткани.
— Пресвятой Георгий, дай мне сил… — начал шептать под нос молитву паладин.
Письмена на броне начали наполняться светом. Сначала медленно, неохотно, а затем все сильнее и сильнее.
Напарник тоже принялся шептать и осторожно достал темный пузырек из мантии. Откупорив пробку, он капнул всего одну каплю на кусочек ладана, лежавший точно посередине подготовленной защиты.
От него тут же в небо поднялось облако ароматного белоснежного дыма.
РА-А-А-АВГА-А-А-А!
Тварь метнулась к дому, со всего размаху влетела в дверь, но тут внутри дома вспыхнул яркий, желтый свет. Он ударил из окон и всех щелей. Казалось, что даже из печной трубы в небо уперся столб золотистого цвета.
Тварь отпрянула, завизжала, но тут же снова завопила.
УА-А-А-А-А!
Снова бросок к двери, и ее отбрасывает с такой силой, что она покатиласья кубарем до самой ограды двора.
ХЛОП!
Дверь соседнего дома слетела с петель, а из нее выскочили трупы, которых двое напарников осматривали днем.
Они быстро пробежали расстояние до светящегося дома и с ходу начали ломиться внутрь. Без криков, хрипов и прочего шума. Только кулаки и человеческие ногти, которыми они принялись скрести в дверь, в тщетной попытке прорваться внутрь.
Они лезли в окна, ломились в дверь, а парочка особо ловких уже взобрались на крышу, в попытке пролезть в печную трубу.
— Именем Единого… — громко крикнул Снек, поняв, что тянуть дальше опасно. — Да обратит на вас он свой взор!
Кусочек ладана в этот же момент превратился в небольшой вулкан. В небо ударила струя дыма, который на высоте в десяток метров принялся расползаться вширь, превращаясь в белоснежное облако.
ГАР-Р-Р-Р-РА-А-А-А!
Тварь заметила посторонних и тут же сменила цель атаки своих марионеток.
— Хрен тебе по всей морде, — произнес паладин, вставший на пути мчащихся на него мертвецов.
Его доспех сиял белоснежным светом, глаза затянуло пеленой, а на лице сияла? хищная улыбка.