Руди поднялся, пододвинул к изголовью старика миску с кашей, поднял фонарь и отправился дальше, к бывшему зданию церкви. На небольшой площади его снова ждали люди.
В кармане серой мантии звенели три печати со знаком Единого.
Серебряная.
Золотая.
Медная.
Глава 14
Снек сидел, привалившись спиной большой комнаты.
В воздухе стояла жуткая вонь, пол был загажен гноем и черными струпьями. На небольшой лавке, у окошка, на боку сопел беспробудным сном Ари.
— Почище места не мог придумать, — проворчал Гош, вошедший в помещение. Он подошел к напарнику и поднял его. — Пойдем. Я артефактами нагрел пару чанов воды. Помоешься.
— Вода — это хорошо, — устало произнёс Снек и с трудом поднялся. — Много там еще?
— Остались только старики и дети, — мрачно ответил Гош и, подхватив под руку качнувшегося клирика, повёл его наружу. — Многие уже умерли, но кое-кто в итоге остался.
— Хорошо, — кивнул друг.
Они прошли несколько домов и оказались у небольшого дома, внутри которого виднелся свет.
— Как Ари? — спросил паладин, когда они вошли в комнату.
Внутри оказался большой металлический чан, вмурованный в пол.
— Ари… Ари — молодец, — тихо ответил Снек и стащил с себя грязную одежду. — Быстро схватывает.
— Я к рабам назначил старшего, — начал рассказывать Гош. — Среди них уже трое зараженных.
— Струпы треснули? — спросил клирик, опускаясь в горячую воду.
— Нет. Только первые пятнышки, — покачал головой воин. — Но суть не в этом. Среди тех, кого вы лечили, есть погибшие.
— Это неизбежно, — кивнул Снек. — Заразу мы выводили, но у нас только свет. Телам просто не хватает сил справиться с истощением.
— Понимаю, — кивнул паладин. — Магия тут бессильна.
— Не совсем. Если бы у нас был хотя бы слабенький маг жизни, то мы могли бы восполнить потери вылеченных, но чего нет, того нет.
Клирик облокотился спиной на стенку и погрузился по самый подбородок.
— Ох, Единый… Какая же благодать…
— Это я знаю, — вздохнул Гош и взглянул на раба старика, который забрал грязную мантию. — Еды принеси.
— Я думал над тем, чтобы попробовать магические круги перегонки света в жизнь, но у меня информация, что там процент перегонки идет один к пятидесяти, — тем временем продолжил клирик. — У нас просто нет столько света.
— Если так перегонять всё, что есть у Ари, хватит на одного-двух больных, — кивнул Гош. — Я поэтому и хотел поговорить.
— Ты что-то нашел?
— Да. Помнишь, позавчера ты просил меня обойти трущобы с теми ошейниками?
— Помню, — кивнул Снек. — Это артефакты для определения силы.
— Я проверял всех подряд и ошейники не дали результата, — вздохнул паладин. — Никакого намека на одаренного.
— Значит, наше везение не настолько сильное, — вздохнул клирик. — У меня была надежда, что в этом аду мы сможем найти еще одного одаренного.
— Я тоже так думал, — хмыкнул Гош. — Но то, что я обнаружил — оказалось… очень необычным.
— Ты всё-таки кого-то нашел?
— Да, но сокровище, которое мы с тобой искали, всё время было с нами.
— О чем ты? — повернулся к паладину напарник.
— Руди.
Снек раздумывал несколько секунд, после чего произнёс:
— Что ты нашел?
— В первый день он исчез, почти на час ночью, потом еще несколько раз уходил. Один раз я за ним проследил. Он забирал с собой свою пайку и уходил. Он бродил по городу, пару раз кормил умирающих.
— Это хороший знак, — кивнул Снек. — В нём появилось что-то, помимо жажды жизни и алчности.
— Согласен, но вчера я… Вчера я додумался проверить рабов, что нам отдали, — продолжил Гош. — Артефакты молчали, но, когда вернулся Руди, один из них мигнул.
— Какая руна? — нахмурился Снек и приподнялся.
— Жизни. Я проверил. Это была не случайность. Артефакт на него реагирует.
— Ты проверил объем?
— Как я по-твоему это должен сделать? — фыркнул Гош. — Я понятия не имею, как вы клирики этим занимаетесь.
— А что сам Руди?
— Руди… мрачный он, — вздохнул паладин. — Я боюсь, как бы он не сломался. А тут еще… Я видел тех, кто смог встать после черной язвы. На их телах страшные раны. У многих руки и ноги едва шевелятся. Среди стражи осталось еще три десятка здоровых мужчин, но вижу в их глазах отчаяние.
— Кто-то из знати выжил?
— Нет. Стража рассказывает, что как только все началось, благородный квартал закрыли. За ним закрылись торговцы, выставив охрану на складах. Только ни тех, ни других это не спасло.