— А в чем слабость церковной магии? — спросил парень, подумав несколько секунд.
— В том, что, кроме света, мы ничем пользоваться не можем. Нам не подвластен огонь, вода и ветер, но это все не так важно. Главный минус в нашей магии в вере и свете внутри, — вздохнул клирик.
— Так это ведь сила...
— Это то, что дает нам силу, и это же накладывает на нас ограничения, — кивнул Снек. — Свет в груди силен только тогда, когда ты действуешь по совести, от чистого сердца и понимаешь разумом, душой и телом, что делаешь правое дело.
— А если я захочу... убить кого-то? — хмурясь, спросил парень и взглянул на учителя, который внимательно на него посмотрел.
— Если такое случится, и ты призовешь на это свет, то у тебя всё получится. Но ты должен понимать, что каждый раз призывая свет для подобного действа, ты выжигаешь его внутри себя. Сначала он станет слабее, затем поменяет цвет с белого на серый. А затем и вовсе может покинуть тебя.
— Навсегда?
— Навсегда, — мрачно кивнул Снек.
— Настоящий свет может родиться только в полной тьме, как и настоящая тьма рождается только в чистом свете, — послышался голос Гоша, который не спал и слушал разговор. — Был среди шишек такой Август Сашали...
— Гош! — одернул его Снек, вглядываясь в поворот дороги.
— Что? — приподнялся в телеге паладин.
— Что-то у меня на душе неспокойно, — ответил клирик. — Дуй в головной дозор.
— С чего это? — возмутился воин. — У тебя опять блажь?
— Не блажь, — покачал головой мужчина, продемонстрировав напарнику миску, в которую он сложил цветок, похожий на ромашку, вместе с корнями.
В импровизированном горшке из деревянной миски растение смотрелось довольно странно, но тут было важно следить за его лепестками. Черных точек на них стало заметно больше.
Гош приподнялся и взглянул на растение. Нахмурившись от увиденного, он сморщился и поднялся. Поправив оружие, он спрыгнул с телеги и легким бегом отправился к первой телеге.
— Что это значит? — спросил Ари, сидевший рядом с клириком.
— Кто-то недалеко использует силу тьмы. Остаточная тьма витает в воздухе, и лепестки этого растения её улавливают, — пояснил Снек.
— Получается, где-то рядом тёмные маги?
— Не обязательно. Тут может быть тёмная тварь, созданная ими. Эти создания тоже выделяют тьму, но... не в таких количествах.
— И что будем делать? — спросил парень, опасливо поглядывая на окружающий их дремучий лес.
— Готовиться к возможной встрече.
Клирик передал поводья послушнику и достал из телеги небольшой мешок. Из него он вытащил псалтирь и небольшой серебряный диск, на котором был нанесен знак Единого. С обратной стороны витиеватыми буквами была отчеканена молитва-оберег.
— Возьми, — произнес он, передавая диск и псалтирь. — Если вдруг что-то пойдет не так — читай молитву.
— Я знаю только...
— Ту, что на «лике Единого» — указал Снек.
— А псалтирь?
— Его будешь читать постоянно.
— А как я узнаю, что пошло что-то не так?
— Если я или Гош погибнем — тогда что-то пошло не так, — пояснил мужчина и достал небольшой мешочек и стальную чашу с длинной цепочкой. — Скорее всего, они нападут из засады. Не думаю, что они рискнут на открытый бой. Слишком хорошо помнят, как мы прошли по их крепостям и жертвенным холмам с огнем и мечом. Будь готов в любую минуту начать читать молитву.
— А если у меня не получится? Ну, как тогда? — спросил парень, с тревогой смотря на Снека.
— Тогда мы все умрем, — спокойно, словно так и должно быть, произнес клирик, глядя в глаза парня. — Посмотри вперед, а потом назад. Посмотри на этих людей. От нас зависит: будут они жить или нет. Понимаешь?
— Да.
— Тогда читай благословение «Георгия-победителя» на тридцать четвертой странице, когда все начнется. Как только закончится — покаяние «Софии-Йеменской» на двадцать третьей.
Парень кивнул и открыл книгу на тридцать четвертой странице. Пробежав по ней глазами, он нахмурился.
— Этого не было в псалтире... Я не читал подобной молитвы и...
— То, что ты читал — это молитвенник для обывателей, — произнес Снек, развязав мешочек и достав оттуда пару белоснежных камешков, которые он бросил в чашу. За ними последовали пара щепоток трав из другого мешочка. — А это настоящий богословный псалтирь. Атакующий трактат тебе читать рано, а вот этот — в самый раз. Не получится — будем работать. Получится... все равно будем работать.
Караван уже подошел к повороту и передовой дозор успел заглянуть за поворот. Вопреки ожиданиям Снека, сигнала угрозы не последовало. Караван продолжил движение, а клирик, закончивший наполнять чашу, закрыл ее специальной крышкой и встал на ноги.