***
— Именно так, господин Нек, — заявил мужчина в легкой броне и указал в сторону оврага. — Тащили какие-то камни.
— Просто камни? — уточнил молодой парень, хмурясь от известий.
— Не могу знать, — развёл руками воин. — Но от камней шел голубой свет.
Молодой глава поселка с раздражением потер виски, после чего произнёс:
— А меня предупреждали, что от них можно ожидать чего угодно, — проворчал он.
— Так вроде, церковники...
— Не все церковники одинаковые, — ответил парень и направился быстрым шагом в сторону оврага. — Эти четверо — команда «Дубовая лоза».
— Так вроде, в «Дубовой лозе» двое, — заметно занервничал воин.
— У них двое послушников. И судя по тому, что они устроили в Альме, яблоко от яблони...
Нек замер от увиденного свечения, которое исходило из оврага, но буквально за секунду отошёл и бегом устремился в сторону происшествия.
— За мной! Бегом!
Воин поспешил за молодым главой поселка. Спустя нескольких минут оголтелого бега они подбежали к оврагу.
На его дне, посреди серых камней и редкой травы, они обнаружили всю команду. По центру, в кругу восьми вкопанных на половину камней, стоял полуголый подросток. На его теле были нанесены мелкие письмена, руки с двумя чашами, наполненными водой, разведены в стороны, глаза прикрыты. Из его уст текла едва слышная молитва, а от тела исходил слабый светло-голубой пар.
— Ну же! Снек уже успел кого-то трахнуть! Заканчивай уже! — раздался крик Гоша.
— Щербет! Думай о щербете! — выкрикнул Руди, стоявший чуть в стороне.
— Заткнитесь и не мешайте ему концентрироваться! — рыкнул на них Снек. — Вот когда он будет железкой махать, тогда и будете командовать, а пока — цыц!
— Не мешайте ему концентрироваться, — передразнил его Руди. — Мы уже час тут ерундой занимаемся.
— Тут воды не должно быть в принципе. Он тащит её из самых недр. Парню трудно, а вы...
— Ну если ее здесь нет, так может, в другом месте попробуем или вообще оставим эту идею? — развёл руками паладин. — Я ведь предлагал изначально парочку кайзунов прирезать.
— Что тут происходит?!! — раздался крик Нека.
— О, вот и надсмотрщик припёрся, — недовольно буркнул Гош. — Ставлю кружку вина, что он нас сейчас отчитает.
— Ставлю две, что даже спасибо не скажет, — кивнул Руди. — Если получится, конечно...
Снек обернулся на соратников и обвёл раздраженным взглядом.
— Ты, Гош. Перекрой им подход к Ари, а ты, Руди... — тут клирик осмотрел воришку с головы до ног и решительно кивнул. — Ты его заболтаешь.
— Кто? Я? Я же...
— Мели, что хочешь, но они не должны вмешиваться. Понял?
В этот момент Ари вскинул голову к небу и открыл глаза, из которых в голубое небо, по которому неторопливо плыли белоснежные барашки облаков, ударили два синих луча.
— Живо!
Руди сорвался с места и побежал к приближающемуся главе города. Подбежав к нему, он расставил руки в стороны и замер.
— Что тут происходит? — с нажимом спросил глава поселка.
— Тут... ээээ... Я знаю, что это может прозвучать странно, но...
— Отойди и не мешай, — вышел вперед воин, сопровождавший Нека.
— Стойте. Я все объясню. Просто вы не сразу поймете, но тут очень деликатное дело, — начал тараторить Руди. На пару секунд он завис из-за того, что в голове гулял ветер, но в момент, когда рука воина легла на рукоять сабли, он выпалил первое, что пришло в голову: — Секс с горными овцами!
— Что? — завис Нек.
— Что? — замер в ступоре охранник.
— Что?!! — развел руки в стороны Руди. — А вы не знали, что на поселке проклятье? Каждый глава будет воровать и трахать горных овец после трех лет работы на должности!
Воин и Нек переглянулись. Повисла неловкая пауза, за время которой Гош занял позицию и всеми силами пытался показать, что он занял ее для того, чтобы лучше видеть сложный и опасный малебен.
Нек перевёл взгляд на воришку и с угрозой спросил:
— Откуда ты знаешь о пристрастиях Дольфа?
— О том, что он коней и овец трахал, многие слыхали, — произнёс воин. — Дошел-таки слушок до церковников.
Теперь уже завис в ступоре Руди, откровенно шокированный сказаным.
— Я ничего не имею против овец и лошадей, — тут же поднял он руки. — Но церковь всё видит и милостью Единого помогает страждущим!
Тут он указал на Ари, который раскрыл рот, и в небо ударил еще один луч. Руки его задрожали, и он медленно перевернул чаши с водой, выливая на землю тонкими струйками воду.