— Тихиро, прости, что заставила тебя ждать. Сато-сан проверял упражнения, которые я сделала на каникулах. Ну что, пойдем обедать? И, может, ты тоже присоединишься к нам, Кохакунуси-сан? Или тебя уже кто-то пригласил?
Я едва не поперхнулась. Что это с ней, с вечно нервничающей при виде незнакомых красивых парней Хироко? Я испытала огромную благодарность к ней, ведь она, сама того не зная, второй раз за день спасла меня.
— Буду очень рад присоединиться к вам, — улыбнулся Хаку, — Кодзима, верно? У меня плохая память на имена, поэтому я могу сто раз вас переспросить, не обижайтесь.
— Всё правильно. Мы с Тихиро обычно обедаем в галерее этажом ниже, если погода плохая, как сегодня. Там несколько столов и намного тише, чем в столовой или в классе.
— То, что нужно. — Хаку вновь посмотрел на меня, и его взгляд внезапно потеплел.
Я почувствовала, что сердце начало биться всё сильнее, как в моем сне, стремясь к нему. Показалось, что Хаку хотел что-то сказать, но промолчал, и мы молча двинулись к лестнице, где нас ждала очередная встреча с Акирой и её свитой. Вот уж кто никогда не отказывался от обеда в столовой, как и от лишней порции внимания.
— Кохакунуси-сааан, — Акира обратилась к нему вежливо, как и Хироко, но за этой вежливостью стоял такой явный подтекст, что не нужно было обращаться к учителю Исигуро за его толкованием. Стоило только посмотреть на трех её вечных поклонников, исподлобья глядевших на Хаку, и можно было понять, что наша красавица нашла себе нового принца, — пойдем обедать с нами? Я познакомлю тебя со всеми, да и мы узнаем друг друга чуть лучше.
Я демонстративно прошла мимо и продолжила спускаться. Меня-то никто не звал присоединиться. Хироко, чуть помедлив, последовала за мной. Я еле сдержалась, чтобы не поднять голову, снова услышав голос Хаку. Интересно, как к этому привыкнуть?
— Простите, но я обедаю с Кодзимой и Огино. Мы договорились об этом чуть раньше.
Я переступила через две ступени и чуть не упала, но никто этого не заметил. Хироко догнала меня и шепнула прямо в ухо:
— Надеюсь, ты не обижаешься?
— На что? — так же тихо спросила я. Хаку оставался еще один пролет до нас. Уж больно медленно он ходит.
— Ну, что я так выскакиваю сегодня весь день. — Хироко улыбнулась и поправила длинные волнистые волосы, — Никогда не видела тебя такой. Постарайся разговориться с ним, моего огня надолго не хватит.
Я хотела переспросить, о чем она говорит, но одного взгляда на её ехидную улыбку оказалось достаточно, чтобы всё понять. Подруга подумала, что я по уши влюбилась в зеленоглазого красавчика, и задумала взять на себя роль свахи.
«А что, — подумала я с внезапным задором, — а что? Будто мне есть что терять».
Мне всё казалось, что я не проснулась утром, и всё вокруг было лишь сном или чьей-то тщательно продуманной постановкой. Но вот мы втроем сели за небольшой круглый стол, достали свои бэнто, и я поняла, что моя голова не способна выдумать такой сюрреалистичный сюжет. Мы пожелали друг другу приятного аппетита и приступили к обеду. Я быстро посмотрела на то, что принесли с собой Хироко и Хаку. Тамако приготовила для меня рис с нори, большой кусок жареного лосося, вареное яйцо и несколько моти. Хироко, как всегда, ограничилась рисом, куском куриного филе и упаковкой разноцветных мармеладок, которыми она тут же щедро поделилась с нами. Бэнто Хаку было похоже на произведение искусства: даже хозяюшка Тамако позавидовала бы, заглянув парню через плечо. Сама коробочка была деревянной (не чета нашим с Хироко пластиковым контейнерам), а внутри были красиво разложены рис с умэбоси, тэмпура и небольшие слоёные пирожки. Я невольно залюбовалась, а Хироко, ахнув, спросила:
— Кто же у тебя такой талантливый повар, Кохакунуси?
— Бабушка, — улыбнулся он, — мне с ней очень повезло. Не знаю, как ей со мной, но надеюсь, что тоже. Хотя она постоянно вздыхает, что я мало ем.
Я быстро посмотрела на его худое лицо и снова уткнулась в свою еду. Хироко пнула меня под столом.
— Ты живешь с бабушкой? — нехотя спросила я. Хаку кивнул.
— Раньше с нами жил мой старший брат, но в прошлом году он уехал в Токио. Туда ему и дорога, мы с ним не особо ладим. А у вас есть братья-сёстры?
Хироко начала вдохновенно рассказывать о том, что она единственный ребёнок в семье, но всегда хотела младшего брата. Я задумалась. Бабушка, брат… как же это? Что с тобой случилось? Видимо, ничего плохого — теперь у тебя есть семья, ты ешь вкусную еду. А не помнишь меня… ну, велика ли беда?
— Тихироооо, — протянула Хироко, тряся меня за предплечье, — где ты сегодня пропадаешь?
— Наверное, думаешь о чём-то очень интересном? — Хаку положил руку под подбородок и чуть склонил голову вбок.
Я машинально затянула хвост потуже и подумала, что бы он сказал, если бы я ответила: «Да, о тебе». И что бы сказала Хироко… Я ничего не ответила и продолжила семейную тему:
— У меня младшая сестра, Тамако. Она хорошая, но всё равно часто меня раздражает. Наверное, дело во мне.
— Уверен, мой брат сказал бы так и обо мне. Только он бы ни за что ни признал, что дело в нем.
Мы немного обсудили жизнь с нашими сиблингами**. На удивление, мне было легко говорить с Хаку, если я не смотрела ему в глаза. Он был спокойным, но очень метко шутил и не смеялся своим остротам, что всегда очень подкупает.
Хироко была в восторге. Хаку рассказал, что он живет за лесом (сердце снова ухнуло вниз), но потом оказалось, что он имеет в виду рощу совсем в другой стороне. Где-то там стоит небольшой домик, где он прожил всю свою сознательную жизнь.
— В какую школу ты ходил раньше? — спросила Хироко, — у тебя отличные результаты экзаменов, мне об этом сказал Сато-сан.
Хаку замялся. Я насторожилась.
— Я был на домашнем обучении. Брат тоже окончил среднюю школу экстерном, а дальше занимался самообразованием. Сейчас он открыл небольшой книжный магазин, нашел каких-то партнеров. Бабушка говорит, что он далеко пойдет. Она занималась со мной сама и приглашала учителей, чтоб они помогли мне в подготовке к экзаменам. Директор школы пошел мне навстречу, сделал исключение, как он сказал: «единственное в многолетней практике». В любом случае, я рад, что оказался здесь.
— Мы тоже рады. Правда, Тихиро?
Я кивнула. Хаку, улыбнувшись, взял одну из круглых мармеладок Хироко и покрутил её в длинных пальцах, прежде чем съесть.
— Думаю, мы подружимся. Мне с вами легко. А я ведь не самый опытный человек в плане дружбы.
За его словами я внезапно почувствовала еле сдерживаемую волну одиночества, которую он старательно скрывал тонкими улыбками и ехидными замечаниями насчет противного старшего брата.
— У нас тоже не так уж много друзей, — услышала я свой же голос. Хаку снова посмотрел на меня, и его глаза смеялись. Раньше я такого и представить не могла.
— Неудивительно, Огино, раз ты можешь позволить себе так надолго задуматься в приятной компании.
Хироко фыркнула, а меня бросило в жар. К счастью, тут мы поняли, что обеденный перерыв заканчивается, и начали собираться, чтобы вернуться в класс.
Всю вторую половину учебного дня я пыталась все же сконцентрироваться на уроках, как бы сложно ни было. Внезапно я подумала о том, что не хочу казаться в глазах талантливого Нигихаями какой-то недалекой, несерьёзной в плане учебы. Я даже не сразу поняла, что мысленно назвала его настоящим именем. Всё же… он совсем не мой Хаку. Но не думать о нем я не могла, даже решая сложнейшее уравнение: перед глазами вновь возникло то, как он подсказал мне номер хайку Иссы. Я закрыла улыбку рукой.
Когда наконец закончились уроки, Хироко убежала на собрание музыкального клуба, а мы с Хаку вышли из школы вместе. Мы молчали. Ветер стих, но дождь по-прежнему падал на землю мелкими каплями. Хаку натянул на голову капюшон и помахал мне:
— До завтра, Огино.
Я была уверена, что, оставшись вдвоём, нам придётся завести неловкий разговор о том, как я встретила его в классе. Но этого не случилось. Я поежилась от холодных капель, затекавших под ворот куртки и тоже помахала ему, максимально сосредоточившись на его фамилии: