Джулия с обеспокоенным видом покачала головой:
— Я не знаю. — Плечи у нее беспомощно опустились. — Я теперь уже не знаю его. Раньше… — Она оглянулась, перешла почти на шепот, и дальше они уже шли голова к голове. — Мне кажется, что он жил, как большинство молодых людей, лихой, активной жизнью, хотя в то время я была еще девочкой и считала его просто замечательным. Он был таким живым, веселым, вечно попадал во всякие переделки, но вокруг него всегда было много друзей. Он был влюблен в Марианну, и мы думали, что она выйдет за него замуж. Все девушки в Марстоне были без ума от него. — Глаза у Крессиды широко раскрылись. — Но он ушел в армию, и пока его не было, Марианну полюбил Фредерик, и у них закрутился роман. Когда Алек вернулся, разразился скандал, он наговорил много ужасного. Фредди, конечно, как всегда, спокойно все выслушал, и Алек вернулся в армию. До Ватерлоо мы слышали о нем самые лестные отзывы, мы знали, что он бесстрашный и уважаемый офицер. Дважды в своих донесениях его упоминал Веллингтон и хвалил за храбрость. Отец очень гордился им. Но потом, конечно, все изменилось, а теперь… Я просто не знаю. Как может человек бесследно исчезнуть на пять лет, чтобы все близкие считали его умершим… даже хуже? — В голосе Джулии звучала горечь. — Все это убило отца. Когда Алек уезжал, он уже был болен, и известие о том, что Алек пропал и, возможно, его уже нет в живых, окончательно подкосило его. А позже пошли слухи, что он стал предателем… Этот позор убил отца, я точно знаю. И вот Алек возвратился. Никаких объяснений или раскаяний… Я не могу ему простить это. Он, кажется, думает, что мы все не могли дождаться его возвращения, а теперь будем счастливы и сделаем вид, словно ничего не изменилось.
— Но тут, может быть, есть какая-то причина, — медленно произнесла Крессида.
Не то чтобы она защищала майора, но его исчезновение чем-то походило на отъезды ее собственного отца. За исключением того, что было связано с предательством. Эта часть истории, конечно же, требовала особых объяснений.
— Он не снизошел до того, чтобы поговорить с нами. Он все перевернул вверх дном. Только мама счастлива, что он вернулся. Мы, все остальные, не знаем, что говорить, как поступать, но он, похоже, ничего не замечает, и это его не волнует.
— Может быть, сказать ему…
Крессида снова вспомнила отца, который явно не понимал, насколько его отъезды нарушают спокойствие семьи. Бабушка, конечно, просто ждет, когда он появится снова, и будет вести себя так, словно ничего не случилось. Крессиде не раз приходилось выслушивать ее несправедливые упреки после очередного исчезновения отца.
— Может быть, он просто еще не осознал, чем его возвращение обернулось для всех.
— Если я заговорю об этом, то причиню боль маме. Когда нам стало известно, что он жив и здоров, она сразу ожила и, пожалуй, готова отправить меня на конюшню, если я буду мешать ей, радоваться жизни. — Джулия с грустью улыбнулась. — Простите. Я докучаю вам россказнями о сложных семейных проблемах.
Крессида сделала протестующий жест рукой.
— А если бы вы не выслушивали моих жалоб! Кому можно пожаловаться, как не другу?
Джулия засмеялась:
— Конечно! Но вы задали мне вопрос, а я не могу ответить. Прежде никто не мог сравниться с Алеком в достижении невозможного. Он всегда рвался доказывать, что ему все по плечу. Стоило Фредди или Уиллу Лейси сказать, что невозможно сделать такой вот выстрел или проехать на норовистой лошади, как Алек тут же выражал готовность рисковать своей головой, чтобы доказать обратное. Папа часто говорил, что Алек неуязвим. Пять лет назад я могла бы поклясться, что он в состоянии сделать все, за что ни возьмется, и что вы можете поставить на карту свою жизнь под его честное слово. Но можно ли доверять ему сейчас? Не знаю.
Крессида вздохнула. Теперь ее представление о майоре еще более усложнилось.
— В любом случае спасибо, Джулия.
— Если вы не решитесь довериться ему, напишите об этом лорду Хейстингсу и выразите свое разочарование. — Джулия снова помрачнела. — Лорд Хейстингс поймет, в чем дело.
Крессида еще раз слабо улыбнулась, уверенная в том, что не посмеет этого сделать.
— О, чуть не забыла. — Джулия вздохнула. — Хотя хотела бы забыть. Мама устраивает вечер. Не бал — из-за Фредди, а небольшой вечер для наших друзей и знакомых в Марстоне — в связи с возвращением Алека. Ей отчаянно хочется обелить его в глазах местного общества после всего, что мы наслушались о нем. Скажите, что придете.
Крессиде вдруг стало жарко. Вечер в прекрасном поместье Хейзов? Даже если бы у нее было подходящее для такого случая платье, она не знала, готова ли снова лицом к лицу встретиться с майором. Она скорее пойдет в работный дом, чем покажется перед ним в своем платье из синей хлопчатобумажной ткани.
— О нет. Я совсем не знаю вашего брата и буду совершенно неуместна.
— Чепуха. — Джулия пожала ей руку. — Не имеет никакого значения, кто и когда его знал. Мама не станет приглашать тех, кто демонстративно отдалился от нее после того, как он пропал. Ведь таких множество, и теперь они, конечно, умирают от любопытства. Будут только те, кто не проявлял недоброжелательства, и я попрошу ее, чтобы она включила вас в список. — Видя, что Крессида колеблется, Джулия добавила: — Наверное, это поможет вам решить, хотите вы принять его помощь или нет. Пожалуйста, скажите, что придете. Вечер назначен на ближайшую субботу.
Крессида закусила губу. Джулия не представляет себе, насколько они обнищали. Она приглашает от чистого сердца, и в другое время Крессида с удовольствием приняла бы приглашение. Но сейчас…
— Я подумаю, — сказала она, цепляясь за остатки гордости.
Джулия расцвела.
— Замечательно! Увидимся. — Она попрощалась и пошла в том направлении, куда уехал майор Хейз.
Крессида медленно повернулась к аптеке, в которую ей надо было зайти за лекарством для бабушки. Ее старенькая бабушка слабела. Хотя бы только по этой причине ей следовало принять помощь майора. Возвращение их отца пошло бы ей на пользу, ведь с каждым днем ей становилась все хуже. Разве для спасения бабушки ей не следует потерпеть присутствие майора?
Три дня и, быть может, вечер в Пенфорде.
Проезжая через город, Алек ловил на себе любопытные взгляды. Марстон был маленьким городком, и к тому времени, как он добрался до магазина канцелярских товаров, где его должна была ждать Джулия, казалось, что уже все его население наблюдало за ним открыто или тайком. Не обращая ни на кого внимания, он привязал лошадь и, сняв шляпу, прошел в магазин.
Магазинчик старого Дарнли оставался таким же, каким он его помнил, в нем пахло бумагой и чернилами. Алек вспомнил, что, когда был еще мальчишкой, его посылали сюда купить что-нибудь для матери — скорее чтобы просто занять его, а не по необходимости. Сейчас, как и тогда, Дарнли восседал на своем высоком стуле в глубине магазина. Когда он взглянул на звенящий колокольчик, его круглое розовое лицо излучало сияние, но до тех пор, пока он не увидел Алека. Улыбка на мгновение застыла на его лице, но этого оказалось достаточно, чтобы подействовать Алеку на нервы. Он придал лицу вежливое выражение и сделал шаг вперед.
— Добрый день, сэр. Я ищу свою сестру, мисс Хейз. В глазах Дарнли мелькнуло облегчение.
— О да, как же, она была здесь совсем недавно. Возможно, она завернула за угол или вошла в соседнюю дверь.
— Спасибо. — Алек посмотрел вокруг. — Ваш магазин совершенно такой, каким я его помню, мистер Дарнли. У меня такое чувство, как будто мне нужно, как в детстве, купить чернил и новое перо для моей матери.
Мистер Дарнли тихонько засмеялся, выражение его лица несколько смягчилось.
— Да, она часто посылала вас сюда. Насколько я помню, мне приходилось тщательно упаковывать все пузырьки.
Алек улыбнулся. По дороге домой он влезал на деревья, покорял каменные стены и ходил по ним, так что не один пузырек разбивался в его кармане, прежде чем он добирался до дома.