Мое отношение к войне, наверное, лучше всего сформировала прабабушка, мне кажется, она тогда не немцам орала матом, а мне — через поколения, через цепочки ДНК, через кровь и вены, через время. Вообще, она никаких историй не рассказывала особо, а если говорила, то вскользь и матом. Когда она спала (крупная женщина — компактно свернувшись, засыпала всегда на боку, одну руку, опорную как бы, почему-то вытягивая вперед на весу), иногда стонала, просыпалась, говорила, что приснилось, будто она молодая и опять началось.
Евгения Жиркова
***
В деревне Бахмутово Ржевского района в начале 1980-х в угловом маленьком доме в два окна жил одинокий пожилой мужчина, которого так и звали — дядя Леня Угловой. Я, когда был маленьким, очень его боялся. Когда я видел, что он входит в сельпо, то убегал. Мне было проще покинуть очередь к прилавку, чем находиться рядом с ним. У него было искореженное коричневое лицо, он двигался рывками и изъяснялся мычанием. Про него было известно, что он был в концлагере и над ним ставили эксперименты. Потом он умер. Дом до сих пор стоит пустой. Проезжая мимо, всегда о нем вспоминаю. Становится очень грустно.
Кирилл Ермичев
***
Мой прадед помогал партизанам в Керчи, за что его и старшую сестру моей бабушки Нину приговорили к расстрелу. Но один немец, который был влюблен в Нину, узнал об этом, вывез их в степь, за город, и отпустил. Бабушке тогда было 14 лет, и немцы гоняли их на стройку моста через пролив. Когда высаживался десант, Керченский пролив был красным от крови. И потом еще долго из пролива выбрасывало трупы, в которые впивались бычки, питавшиеся ими. Бычков после войны не ловили еще несколько лет по этой причине. Когда захватывали Керчь, бабушка попала под бомбежку. Бежала по склону крепости Еникале, сплошь усеянному трупами. Вот такие воспоминания.
Ирина Седова
***
В 1942-м деду было 15 лет, их деревню заняли немцы. Однажды пастух потерял их корову, и дедушка пошел искать ее, нашел в овраге. Тащит за собой и слышит окрик на немецком, поднимает голову и видит двух солдат. Один, целясь в деда, показывает ему жестами, мол, беги давай и начинает стрелять деду под ноги, по корове — куда попало.
Через пару дней оставшихся в живых, в том числе и дедушкину семью, отправили на работы в Германию. При перецеплении вагонов им удалось бежать.
Елена Ткаченко
***
Дедушка говорил о войне схематично — даты, места, фамилии. Отвечал на вопросы. С годами в воспоминаниях становилось больше боли. Его главный эпизод войны — освобождение порта Линахамари в составе североморской морской пехоты в октябре 44-го. В стратегически важном Линахамари немцы держались за каждый сантиметр. Доты, зенитки, укрепления в горах. «Выдавливали», говорил дедушка. Словами это сложно было передать. А потом десант отправили зачищать местность с приказом расстреливать укрывателей.
Еще он вспоминал, как встречались с немцами на ручье, разделявшем боевые позиции. Они за водой, и ты за водой, и негласное соглашение — не стрелять. Как в «Маугли», думала в детстве.
А потом дедушка вернулся домой, единственный из трех братьев.
Nadya_T
***
Мой дед на войне был политруком, потерял ногу. Честный был человек. Коновалов Иосиф Артемьевич. Жена на Дону не приняла мужика. Безногий в хозяйстве — обуза. Моя бабушка работала в госпитале. Сошлись. Родился отец. Дед поехал на Дон. Привез девочку, дочь своего командира, которая там жила после смерти отца и матери во время войны. Дед ее тогда нашел и отправил к своим, а потом в Москву привез. Тяжело было. Девочку нашла тетка. Жили в коммуналке. 5 семей. Бабушка всех своих детей с семьями вернула в Москву в эту комнату, а деду стыдно было идти и квартиру просить. Папа и бабушка получили свою однушку уже после его смерти.
У меня больше в памяти — как после войны жили и работали, а о войне дед говорить не любил.
Оксана Коновалова
***
Дедушка был угнан в Германию. Заикающемуся мальчишке из деревни, можно сказать, повезло. Его отдали каким-то фермерам. Там он делал привычную работу и возился с хозяйскими детьми. Его хорошо кормили, лечили, одевали. Когда он уезжал, дети очень плакали, привыкли к нему. (Я хорошо помню свое детство, мой дед был лучшей нянькой из всех.) Потом он ходил на ежегодные допросы — так же, как и бабушка. И на работу, говорил, очень сложно было устроиться.