Гладиаторские бои начались на следующий день.
Парфяне сражались друг с другом. Они были в ярости, кидались и кололись. Много проливалось крови и пота.
Уже в первом же бою с каждой стороны дралось по двадцать человек. Те кто вышел первыми с зелеными набедренными повязками, а вторые с желтыми. Битва протекала с переменным успехом. Победили зеленый из которых на ногах осталось лишь трое, да и те тяжело ранены.
Второй поединок выдался немногим не менее кровавым чем первый.
На сей раз дралось по пятнадцать человек с каждой стороны. Одни в оранжевых повязках, другие в синих. Стукают тяжелые сапоги, об песок. Сами гладиаторы полуголые, многие волосатые, так что зрелище вполне варварское и напряженное. Оранжевые похоже оказались сильнее, хотя в целом бой выдался конкурентным. Шел упорным обмен ударами, капала кровь.
Обе стороны колыхались, словно бриз волны.
Оранжевые оказались сильнее, из них пять воителей устояло на ногах. А те синие, которые завались, но были убиты, их миловать римляне не стали.
Бои кипели с размахом. Вот, например трое львов и пятеро парфян с тупыми мечами. Кровавая получилась банька... На сей раз львам улыбнулась удача, кроме тоже зверей жалели и мечи выдали пленникам короткие, ржавые и давно не точенные.
Затем на ринг вышли подростки, которых вооружили одними кинжалами. Столько было визга, крика, кусаний. Они сплелись в обнимку и кололи остриями друг друга, бодались, лягались. Мальчишки до такой степени рассвирепели, что даже не смотрели кто в какой команде. Просто убивали друг друга, калечили и добивали на месте.
Один из них даже вырвал другому сердце из мускулистой груди, заставив последнего умирать от жестокого болевого шока.
Как это и жесткого и омерзительно, но вместе с тем по кровавому увлекательно. Когда ты испытываешь смесь азарта, удовольствия и в тоже время противно, когда голые, потные, в крови и разрезах подростки терзают оружием и кусают друг друга.
А в античные времени детей рождается много, и в гладиаторских боях участвует большое количество мальчишек. Они менее ценных товар и их не так жалко. Часто юные рабы сражаются совсем голышом, и всегда босиком.
Женщины гладиаторы тоже почти всегда босые, кроме лишь наиболее знаменитых из них. Такие девчонки чтобы подчеркнуть свой более высокий статус надевают нарядные сандалии.
Рабам до совершеннолетия обувь вообще не положено, только в мороз им выдают грубые деревянные башмаки, чтобы ценная скотина не загнулась от холода. И если ребенок от природы крепок и может выдержать снег, предпочитают его оставлять без туники. Дети свободных римлян и особенно патрициев чтобы быть менее похожими на рабов носят сандалии или шлепки, а в холодное время сапоги.
Джим Хокинс конечно, как сын бога Аполлона выше подобных предрассудков. Но некоторые парфянские пленники, глядя на мальчишку в одних шортиках сидящим рядом с императором, видимо принимали его за почетного накожника и шептались.
А слух Джима очень острый, и неприятно, когда о тебе так думаю. Два полунагие рабыни подошли к принцу и принялись делать приятных массаж, для босых ног мальчишки. Так хорошо, когда тебя касаются девушки-азиатки. Видимо тоже захваченные рабыни в покоренной Парфии.
На ногах остался только один из подростков, который, впрочем, тоже не мог держаться прямо из-за многочисленных ран и стоял на четвереньках.
Следующий бой оказался немного экзотичнее. Четыре крокодила против двух десяток парфян с палками. И только у одного оказалась в руках секира. Аллигаторы бросались на пленных, а те били палками в ответ. Некоторые парфяне убегали. Уж очень страшное животное крокодил. Как щелкнет пасть, так перекушенный парфянин сдох в таких зубах.
А другой воин уже лишился ног, а другой рук. А жрут крокодилы гладиатор очень даже со смаком.
Рослый перс с секирой рубанул аллигатора топором. Тот даже не среагировал: такая получилась крепкая кожа. И все отбивает подряд и кидается пожирать всех, кто попался под клыки.
Кровавое месиво появилось. И стало растекаться по пескам и гравию.
Джим Хокинс стал заигрывать с девушками рабынями...
Рабочий день кончился и мальчишек отвели на ужин. Полуголые пацаны, были уставшие и голодные. Им дали порцию рыбы и риса, после окатили водой и отправили отдыхать в барак. Мальчики шлепали босыми, загорелыми ножками.
Потом сон...
Но Джиму не пришлось отдыхать, снова его подняли. На этот раз вместо прежней красивой девушки перед ним была довольно толстая фрау мадам. Это жена старшего надсмотрщика. Видно, прознав о постельных способностях юного невольника, решила сама с ним попробовать. Ей было на вид лет тридцать пять или чуть больше, но она была обжорой, толстая, неприятная женщина.
Посмотрев на смазливого мальчика, которого вывели надсмотрщики, она присвистнула:
- А ты еще птенец!
Но когда ее рука сорвала шорты, открыв крупное достоинство мальчишка, то жена надсмотрщика провыла от восторга. Ее руках схватила за мужское совершенство и стала его дергать. Пульсирующий стержень набух, и громадная, толстая фрау мадам, повалила, оседлав Джима Хокинса. Юный юнга сладострастно застонал. Прикосновения женщины возбуждали малолетнего жеребца. И это все выглядело так здорово.