— Послушай… мои способности… вернулись. Потом они снова ушли. Моя сила была со мной, и все равно я… не смог…
Она погладила меня по руке.
— Смог. Ты одолел ту тварь, предотвратил катастрофу. Благодаря тебе все отделались относительно легко.
— Относительно.
Она закатила глаза.
— Прекрасно. Но спорить с тобой сегодня я не буду.
— В самом конце… это действительно была ты?
Бриаллен откинулась на спинку кресла.
— И да, и нет. Твой призыв сорвал дверь в моем святилище. Я понимала, что не успею к тебе вовремя. И послала свою сущность. Столько, сколько смогла.
— Я едва не убил тебя, да?
Она улыбнулась.
— Не хочу врать. Я очень многим рисковала. Отдала тебе почти все. Но, как видишь, ты меня не убил.
— А луна? Я видел полную луну. Как тебе это удалось, если ты была в трансе?
Бриаллен как-то странно посмотрела на меня.
— Это не бред. В небе была полная луна. Горгулья сказала, что это не моя луна. Поэтому я и вспомнил о тебе. Решил, что ты ее показала.
Она покачала головой.
— Я не знаю, что ты видел. Ты попал в пространственную воронку, и где находился на самом деле, этого никто не знает. У Колеса свой ход, Коннор. Откуда горгулья узнала о Силе Луны, я понятия не имею, но рада, что она дала тебе подсказку.
Мы замолчали. Разговор о луне вернул меня в форт. Я вспомнил фейерверки, вспомнил кружащий рой флитов, вспомнил мелькнувшую тогда мысль, что это все мне знакомо. У Мирил было пророческое видение, она узрела конец — убитых и раненых. Но нечто подобное я и сам видел раньше. Какие-то короткие, как отдельные кадры, вспышки. Свет. Меч. И одноглазое чудище. Значение этих видений дошло только теперь.
— Мне все это уже снилось. Ну, не совсем все. Но многое. А вот понять не сумел. Как ты и сказала, я не Сновидец. Мне являлось будущее, но я осознал это лишь сейчас, а раньше принимал за кошмары.
Бриаллен слегка склонила голову и поджала губы.
— Может быть, эта загадочная штука у тебя в голове направляет твои способности в иное русло.
— Я не хочу ничего нового. Я хочу, чтобы все было по-старому.
Она вздохнула.
— Когда-нибудь, Коннор, ты еще порадуешься новым поворотам жизни. Я, со своей стороны, желала бы новизны.
Теперь уже я улыбнулся ей.
— Расскажи-ка о кинжале, который превращается в меч.
Бриаллен пожала плечами.
— Вообще-то это меч, который превращается в кинжал.
— И?..
— И все. Дареному коню в зубы не смотрят.
Пусть так. В свое время она расскажет все, что сочтет нужным. Я взглянул на продолжающего спать Стинкворта.
— Что случилось с Гетином?
В дверь постучали, и в палату просунулась голова. Кива.
— О, извини. Я загляну попозже.
Бриаллен поднялась.
— Нет, останьтесь, я уже все равно собиралась уходить. Если Гиллен Йор узнает, что я еще здесь, будет жуткий скандал. Ему нравится чувствовать себя хозяином на своей территории. — Она наклонилась и поцеловала меня в щеку. Секунду-другую мы молча смотрели друг на друга. Потом одновременно улыбнулись.
Бриаллен повернулась и кивнула Киве. Кива опустила глаза и церемонно поклонилась. Приятно сознавать, что она еще способна питать к кому-то уважение. Когда за Бриаллен закрылась дверь, гостья шлепнулась в кресло и положила на колени конверт.
— А я думал, что ты погибла.
Выглядела Кива ужасно. Может быть, чуть лучше Бриаллен, но все равно себя прежнюю, энергичную и бойкую, напоминала мало.
Она состроила недовольную гримасу.
— То заклинание, что ты дал, ударило рикошетом по мне и заключило в чертову стену. — Я с трудом удержался от улыбки. Из всех видов пыток, которые я с удовольствием испытал бы на ней, заключение в стену выглядело, пожалуй, самым оригинальным. — Кива пригладила волосы. — К счастью, чары разрушились, когда ты убил фомора.
— То есть сделал что-то полезное.
— Но когда водяная стена упала, меня унесло в бухту. Лететь не было сил, так что до берега пришлось добираться вплавь. У меня ушло на это три часа.
— Не самый удачный день. — Я не выдержал и улыбнулся. Мы оба рассмеялись. По-моему, с облегчением.
— Я тоже думала, что ты погиб.
— Сам не знаю, как удалось выкрутиться.
— Никогда не задавайся таким вопросом, Коннор. — Кива вдруг посерьезнела. — Все, что нужно знать, это направление жизни.
— О, ты теперь стала философом.
— Я лишь хочу сказать, что нам вовсе не обязательно знать, почему что-то случилось так или иначе.
Она открыла конверт, достала фотографию и протянула мне. Это был черно-белый снимок, показывавший запруженную народом улицу. Одно лицо на нем было обведено кружком. Гетин Маклоркан.