Я рухнул на матрас и проспал до начала утренних новостей. Четыре часа спустя я уже сидел в «Подорожнике», уплетая ланч вместо завтрака. Заведение открыли несколько лет назад китайцы, муж и жена, надеявшиеся найти себе уголок на эльфийском рынке. Они, может, и не отличают медовый пирог от пончиков с луков, но бургеры у них вполне приличные. Главные их клиенты — туристы-тинэйджеры, отважившиеся совершить дневную экскурсию в нехорошую часть города. Мне «Подорожник» нравился тем, что там редко встретишь кого-то знакомого. У большинства оставшихся друзей вкусы получше.
Полдень уже миновал, а я все сидел, вертя в пальцах соломинку и разглядывая посетителей, исключительно людей. Каждый раз, когда хлопала дверь, они подскакивали и поворачивались к входу, но, не увидев ни крыла за спиной, ни заостренного уха, разочарованно возвращались к тарелкам. Меня никто не беспокоил. Друиды не так заметны. Внешне мы такие как люди, но у нас более широкий спектр сенсорных возможностей, и, конечно, мы умеем подключаться к сущности. Я подождал еще минут двадцать, поднялся — требования мочевого пузыря звучали все настойчивее — и отправился в туалет.
Перейти непосредственно к делу помешал, однако, голос над головой.
— Хорошо хоть садиться не собираешься.
Дюймах в двенадцати от меня парил флит в набедренной повязке — смуглые руки сложены на груди, личико сморщилось в недовольной гримасе, раскинутые крылышки побагровели от злости.
— Стинкворт, черт возьми, что так долго? — спросил я.
Он спустился пониже и запорхал у меня перед носом.
— Я? Это мне пришлось тебя дожидаться! И о чем ты только думал? Расселся среди людей! Да у них же у каждого камера! Думаешь, мне больше и делать нечего, как только позировать перед людьми?
— Извини. Проголодался. — Я виновато опустил глаза. — Э… дай мне еще секундочку, ладно?
Стинкворт тоже посмотрел вниз и снисходительно качнул растрепанной головой.
— Ладно. Буду в переулке. — И пропал. Но тут же снова появился. — И перестань называть меня Стинквортом. — Он опять исчез.
Через минуту я и впрямь нашел его в узком переулке за «Подорожником», где он сидел на каком-то ящике.
— Ну, что тебе нужно, о великий и бессильный? — Стинкворт вспорхнул и повернулся ко мне. Крылышки его оставались лиловыми — значит, еще злится.
Я нахмурился.
— А вот это уже грубо, Стинки. Даже для тебя.
— Зови меня Джо или расстанемся.
Нет ничего забавнее сердитого флита. Как бедняги ни стараются придать себе грозный вид, как ни пыхтят, эффект получается обратный. Наверно из-за крылышек — они у них становятся желтыми, голубыми или, как в данном случае, лиловыми. Но понять моего приятеля можно. Стинкворт — хуже придумать трудно. О чем думала мамаша, когда нарекала сыночка таким именем, неизвестно — сию тайну старушка держит при себе.
— Ладно, Джо, извини. За ресторан. За то, что тебя так назвали. За то, сколько мне пришлось заплатить за ланч. Ну, мир?
Он уставился на меня, не мигая, из-под кустистых бровей, под которыми прятались блестящие глазки, а потом вдруг улыбнулся. Да так, что рот растянулся до ушей.
— Что я могу сделать для тебя, Коннор?
— Нужна твоя помощь. По делу об убийстве тех фейри. — Джо побледнел от страха и подался назад. — Подожди! — крикнул я. — Не улетай! — Флиты, они иногда такие пугливые.
Он остановился, настороженно поглядывая на меня.
— И чем же я могу помочь?
— На месте последнего убийства был флит. Может быть, даже не один, — торопливо сказал я. — Ты об этом что-нибудь слышал?
Стинкворт продолжал смотреть на меня с угрюмым выражением на крошечном вытянутом личике.
— Об этом все только и говорят.
— А кто-нибудь видел их там?
Он покачал головой.
— Может быть, кто-то и видел, но молчит. Уж если убийца поднял руку на одного из дананнов… — Стинкворт не договорил, что немного меня удивило. Каждое племя фейри считает себя особенным, лучшим, а остальных рассматривает как неудачную имитацию, достойную лишь жалости и снисхождения. Особенно ревниво к своему месту во вселенной относятся именно флиты. И уж если Джо почти признал, что убийство фейри-дананна преступление более тяжелое, чем убийство флита, значит, случившееся его и впрямь потрясло.
— Я точно знаю, что при последнем какой-то флит присутствовал. Был ли он с жертвой или с преступником, сказать трудно, но это моя единственная ниточка.
Джо снова нахмурился.
— Ни один флит такого зрелища не вынесет.
— Может, он стал случайным свидетелем. Может, был знакомым или другом жертвы.