Мать Клэр принялась гладить дочь по голове, утешая и успокаивая. Амброуз ждал.
— Похоже, Дженнифер сегодня была сама не своя, — заметил он. — Вела себя не так, как обычно, верно?
— Не знаю, — дернула плечом Клэр. — Возможно.
Амброуз, сам гордый отец сына-подростка, быстро перевел ее слова на язык взрослых — не «возможно», а «точно». Он ободряюще улыбнулся девочке:
— Я понимаю, что тебе не хочется подводить Дженнифер, но, как ты понимаешь, когда расследуется убийство, никаких секретов от полиции быть не должно. Как ты считаешь, может, Дженнифер собиралась с кем-то встретиться? С каким-нибудь человеком, о котором никому не рассказывала?
Клэр шмыгнула и вытерла нос рукой.
— Она бы никогда не стала от меня такое скрывать. Да ни за что на свете. Наверняка на нее напал какой-нибудь псих, когда она шла в магазин. Или на обратном пути.
Амброуз промолчал. Не стоит спорить с Клэр и настраивать ее против полиции.
— А в Интернете вы с ней тоже вместе сидели?
— Ага, — кивнула Клэр. — Мы в основном в Сеть выходили у нее дома, у нее компьютер мощнее моего. Ну и разговаривали все время — то эсэмэски друг другу писали, то в чатах торчали.
— А какой-нибудь социальной сетью вы пользовались?
Клэр посмотрела на него как на идиота и кивнула.
— Разумеется. Мы на «Ригмароль» зарегистрированы.
Разумеется, подумал Амброуз. Несколько лет назад все сходили с ума по «Майспейс», потом его сменил «Фейсбук». А затем открылся сайт «Ригмароль» — с еще более дружелюбным интерфейсом, с бесплатной программой, позволяющей распознавать голоса. Теперь даже текст набирать не надо. Захотел пообщаться с дружками со схожими интересами и выдающими себя за детей извращенцами — пожалуйста, говори себе в микрофон, сколько захочется. Амброуз пытался отслеживать интернет-жизнь своих собственных детей и контролировать круг их общения, но понимал, что это бесполезно.
— А ты не знаешь пароля Дженнифер? Если бы мы могли зайти на ее страничку и просмотреть переписку, нам бы это здорово помогло.
Клэр мельком глянула на мать. Очевидно, ей не хотелось раскрывать в ее присутствии свои собственные секреты.
— У нас с ней был код, — нехотя сказала она. — Чтобы никто не догадался. Ее пароль — мои инициалы и последние шесть цифр мобильника. Ка-эль-дэ, четыре-три-пять-семь-шесть-семь.
Амброуз быстро вбил пароль в свой телефон.
— Клэр, ты даже не представляешь себе, как ты нам помогла. Мы уже почти закончили. Но у меня остался еще один вопрос. Дженнифер никогда не говорила тебе, что кого-то боится? Или что ей угрожают? Какой-нибудь взрослый, например сосед? Или одноклассники? Все равно кто.
Клэр с несчастным видом покачала головой.
— Она никогда не говорила мне ничего подобного, — жалобным голосом сказала она. — Все любили Дженнифер. И зачем кому-то понадобилось ее убивать?
4
Попав в кабинет, прежде служивший Джону Брендону, Кэрол не узнала помещение — здесь уже ничто не напоминало о бывшем начальнике. В интерьере тот предпочитал спокойные тона и самую обычную скромную мебель, а о личности самого Брендона можно было судить только по семейной фотографии на столе да по навороченной кофемашине. Джеймс Блейк оказался человеком совсем другого склада. Он заставил кабинет кожаными креслами, антикварными шкафами и столами, пытаясь стилизовать комнату под жилище деревенского сквайра. Все стены были увешаны дипломами и фотографиями, демонстрирующими успехи хозяина кабинета, — там красовался и сертификат об окончании колледжа в Эксетере, и снимки Брендона в компании двух министров и принца Уэльского, разбавленные фотографиями с министрами внутренних дел и другими знаменитостями рангом пониже. Кэрол пока для себя не определила, говорит ли это о баснословном тщеславии Джеймса или скорее об осторожности — мол, знайте, с кем имеете дело. Кэрол решила, что слишком мало его знает, чтобы выносить подобные суждения.