– Вдвоём, – уточнил Карим. – А Никита потащит эту группу дальше. Берег Амазонки, это уже русская территория. Если мы продержимся до темноты, то утром они увидят реку. А рядом с бродом, стоит блокпост русской армии. Выйдут прямо на него.
– Понял, – кивнул Поль и повернувшись крикнул, – Никита!
– Что отец? – парень подбежал к ним. Вытер мокрое от пота лицо, посмотрел на пленников и покачал головой.
– Вот именно, – кивнул Карим. – Ползут, как черепахи. Никак не могу понять, как они работали?!
Люди и правда шли медленно. Изнемождённые, худые и оборванные, они были похожи на узников концлагеря. Шли, шатаясь, поддерживая друга друга. Падали и опять поднимались. Карабкались по тропе, восходящей к перевалу. Она изгибалась вдоль высокой скалы, узким и опасным карнизом. По левую сторону пропасть. Дна не было видно. Оно скрыто серым и плотным туманом.
Выше них, примерно в трёхстах метрах, была небольшая площадка. Подойти к ней было очень трудно. Она, как угловая замковая башня высилась среди утёсов, опоясывающих – по словам Карима – «конец географии». Да, если падать вниз, то конец географии там и находится.
– Слушай, Никита, – Поль взял сына за рукав. – Берёшь людей и двигаешься дальше. Как можно быстрее. А мы с дядькой Каримом задержимся здесь. Немного пошумим и догоним.
– Как так? – Никита с обидой посмотрел на отца. – Что значит вдвоём? А я?
– А ты поведёшь пленников к блокпосту, – пояснил Шайя. – Без тебя они не дойдут.
– Вы что, совсем с ума сошли? Как же я вас одних оставлю?
– Молча! – резко оборвал его отец. – Ты что, в баре сидишь или на базаре торгуешься? Приказа не слышал? Берёшь людей и ведёшь к блокпосту. Исполнять!
– Папа… Дядя Карим…
– Извини, сынок. Есть такое слово – надо… Надо Никита. Надо…
– Пулемёт, – Шайя ткнул пальцем в оружие, которое нёс Никита. – Пулемёт оставь. Сколько к нему банок? Пять? Это хорошо. Все и оставляй. И цинки с патронами тоже.
Никита как‑то растерянно начал стягивать пулемётный ремень. Скинув рюкзак он достал запасные магазины и два цинка с патронами. Он переводил взгляд с отца на Карима и всё никак не мог поверить, что он уходит, а они остаются.
– Не переживай, – усмехнулся Карим. – Мы догоним. Честное слово. Ну пошумим для порядка и отойдём через пару часиков. Если сразу не догоним, то утром встретимся на берегу.
– Отец…
– Давай Никита, не рви душу. Ничего смертельного мы делать не собираемся. Задержим немного бандитов и отойдём.
– Уходите, – вмешался Карим. Он уже осматривал тропу, прикидывая куда поставить мину. – Не тяните время… Ещё час и будет поздно.
Поль подошёл к Никите и быстро его обнял. Обнял и сразу отпустил, будто устыдился своих эмоций.
– Давай, – кивнул он. – Иди. Догоняй людей и уходите. Завтра встретимся на блокпосту. И береги документы, Никита! Слышишь? Как зеницу ока!
Никита сделал несколько шагов и остановился. Несколько секунд он смотрел на отца, потом резко повернулся и начал догонять группу.
6021 год по летоисчислению Нового мираК северу от перевала Арч‑Корт
– Никогда не любил местных пернатых, – сказал Карим и проводил взглядом большую птицу. Она лениво парила над ними. Спокойно и неторопливо.
– Ты просто не можешь забыть глупое предсказание цыганки. Что она тебе наплела?
– Что я погибну по вине птицы. Только зря двадцать марок потратил! Знаешь, Поль, я иногда перестаю различать, что в моей жизни относится к старому миру и что к Новому. События, люди, встречи – всё сливается в памяти.
– К старости все люди становятся мнительными и суеверными.
– Может ты и прав, – усмехнулся Шайя, – но я буду чертовски рад, если старая карга ошиблась. Медведь!
– Что?
– Мне пришла в голову одна мысль.
– О женщинах?
– Ты будешь удивлён, но увы… Старею, наверное. О смерти.
– Ты пессимистично настроен, Карим, – покачал головой Нардин.
– Реалистично, – заметил Шайя, – так будет точнее. Скажи, разве я не прав?
– Говори уж, мыслитель…
– На мой взгляд, – Карим неторопливо закурил, заглянул в опустевшую пачку и вздохнул. Затянулся и прищурившись посмотрел вдаль, – есть только две смерти, которые достойны уважения.
– К примеру?
– Первая, – если тебя окружают дети, внуки и правнуки.
– Это достойное завершение жизни, – согласился Нардин. – А вторая?
– Прикрывая в бою спины друзей.
– И в этом ты прав.
– Как думаешь, Никите хватит время, чтобы добраться до блокпоста на берегу?
– Хватит, – твёрдо сказал Нардин. В его, неожиданно охрипшем голосе, прозвучала плохо скрытая гордость. – Обязательно хватит!
– Да, конечно. Он весь в тебя, такой же упрямец.
– Он мой сын…
– Ты так ему ничего и не рассказал, – покачал головой Карим.
– Узнает. Я оставил ему письмо.
– Ты всегда был готов к самому худшему, Медведь.
– А ты? Разве не рассматривал такую возможность?
– Рассматривал конечно, – Шайя пожал плечами, – иначе бы меня здесь не было. Знал, что тебе может понадобиться помощь. Разве я мог позволить, чтобы ты оказался здесь в одиночку? Согласись, это было бы не по‑товарищески.
– Знал, но всё‑равно поехал…
– Я не чувствую себя обманутым, – пожал плечами Карим и задумчиво прищурился. – В моей жизни было много хорошего. Была любовь, была радость. Были мгновения, когда я был готов кричать на весь мир, что я, чёрт побери, счастлив! Были тяжёлые минуты. Была смерть. Многое бывало. Вспомни, – десять лет назад, мы уже были в такой ситуации. И ты, даже не раздумывая, пришёл мне на помощь. Так что всё нормально.
– Спасибо, Карим, – просто сказал Поль, – я рад, что судьба подарила мне такого друга.
– Наши судьбы схожи, во вкусах на подарки, – отмахнулся Шайя. – Так что благодарить не за что. У тебя сигареты есть?
– Пять штук, – ответил Нардин и перебросил ему пачку.
– Хватит, – кивнул Карим и выудил одну сигарету. Щелкнула зажигалка. Он глубоко затянулся, выдохнул дым и закончил. – Нам больше и не надо.
– Вижу людей, – сказал Нардин и приник к оптическому прицелу, – добрались всё‑таки. Через полчаса выйдут на дистанцию поражения.
– Абреки?
– Они самые…
– Сейчас полезут, – прищурился Карим и ласково провёл рукой по пулемёту. – Разве это люди? Это грязные свиньи! Даже покурить нормально не дадут. И как много этой швали?
– Человек пятьдесят, не меньше.
– Лет двадцать назад, я бы сказал, что это не проблема. Позиция хорошая, патронов достаточно.
– Ты бы сказал, – усмехнулся Поль, – свою любимую фразу.
– Именно так, – весело кивнул Карим. Он несколько раз глубоко затянулся, быстро сжигая сигарету и отбросил окурок в сторону. Блеснули карие глаза, разбежались в уголках лучики морщин. – Ну что, сержант Нардин? Постреляем? Напоследок…
Стрелять будет удобно. Они заняли хорошую позицию и выбить с неё – это ещё надо постараться. Нардин, ещё до того, как внизу появились бандиты, обошёл их позицию и выбрал удобные места для стрельбы. Карим оборудовал несколько позиций для пулемёта и теперь, устроился со всем конфортом. С правой стороны, в углублении, лежали несколько пулемётных «банок» и четыре гранаты. С левой – спаренные магазины для Калашникова и фляга с водой.
Поль лёг на позицию, мягко передёрнул затвор снайперской винтовки и задумался. Им надо продержаться до сумерек. Потом можно отходить. Позади них, в нескольких часах пути есть ещё одно, удобное для обороны ущелье. Если добраться, то можно и там повоевать. Чтобы задержать этих злых и бородатых мальчиков. А потом уходить к Демидовску. Рвать когти, как любит говорить Карим. До самого берега Амазонки, где есть русский блокпост.
Взрыв! Сработала мина, поставленная на тропе и отправила к Аллаху самых быстрых и нетерпеливых. Эхо повторило взрыв и дикие крики, оставшихся в живых. Поехали!!!
Вдох, полувыдох, цель. Нардин приник к прицелу. Один из бандитов начал подниматься из‑за камня, вскидывая к плечу гранатомёт. Выстрел! Пуля ударила чеченца в грудь и он начал заваливаться назад, ещё поднимая к плечу оружие. И даже успел выстрелить. Ракета ушла вверх, но через тридцать метров ударилась в скалу и взорвалась, осыпая людей осколками стали и камня. Кто‑то закричал от боли.