Не верю в вещие сны. Как не верю в гадания, предсказания и астрономические прогнозы. Казалось бы, что военные самые суеверные люди на свете. Может это и так, не буду спорить. Многие из моих коллег верят. Одни, — в силу амулетов, другие, — в возможность переиграть судьбу, если верить в сложный и запутанный мир примет.
Мне приснился Джузеппе. Молодой, дочерна загорелый и живой… Мы находились в какой-то хижине, с глиномятными стенами. В небольшое квадратное окно светило солнце. Замершая от жары африканская саванна, пожелтевшие пучки высохших трав. Земля, опалённая безжалостным климатом. Жара… Пеппино сидел напротив меня, устало положив руки на автомат, лежащий на коленях. Он с грустью смотрел в мою сторону, но как-то странно — я не мог поймать его взгляд.
— Что случилось, Марино?
— Ты слишком торопишь события, Медведь, — сказал он, — это не твоя война…
— Разве в моей жизни их было мало?
— Их было предостаточно, — он махнул рукой, — но эта может сломать твою судьбу.
— Меня не сломать.
— Может и так, кто знает? Знаешь, а я тебе немного завидую, — друг улыбнулся, — будет тяжело, но…
— Что значит твоё «но», Джузеппе? Я не люблю, когда фразы обрывают на середине. Тем более так многозначительно.
— Не надо торопить жизнь, Медведь, — он словно не слышал моей реплики. — Ладно, скоро увидимся…
— Скоро? Неужели смерть так близко?
— Для тебя — может и нет, а для меня — это одно мгновение.
— Ты знаешь дату моей смерти… Скажешь?
— Mi scusi,[27] Медведь, нет, не скажу. Зачем тебе это знать? Чтобы считать минуты, отмерянные судьбой?
— Чтобы подготовиться к ней.
— Поверь мне на слово, будет достаточно времени, чтобы достойно встретить эту гостью.
— Почему ты не смотришь мне в глаза, Пеппино?
— Не надо смотреть мёртвым в глаза. Плохая это примета, Медведь, — Джузеппе встал, привычно закинул автомат на плечо, и что-то бросил мне на руки, — лови! На память…
На моей ладони лежал небольшой камешек, величиной со спичечный коробок. Его округлые бока тускло блестели металлическим, тёмно-жёлтым цветом. Даже во сне, я чувствовал приятную тяжесть.
— Это золото, Марино…
— Именно так, Медведь, — золото. Лишнее золото.
— Разве золото может быть лишним?
— Может, поверь мне на слово. До определённой поры. А сейчас, — просыпайся, тебе пора в путь. И не надо торопить жизнь, сержант…
Джузеппе махнул на прощание и ушёл, растворяясь в ослепительном солнечном свете. Я хотел окликнуть его или догнать, но что-то держало на месте. Словно не пуская за моим другом. Будто не пришло моё время, чтобы идти следом за ним.
— Просыпайся, — кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел Джека Чамберса, — ну и здоров ты спать, Поль. Подлетаем!
— Куда? — толком не проснувшись спросил я.
— Протри глаза, под нами знаменитый «Последний Привет»! Добро пожаловать на край света, старина!
Я посмотрел в блистер и увидел проплывающий под брюхом вертолёта утёс. На его вершине была небольшая площадка, где расположился один из постов, прикрывающий форпост с восточной стороны. Брезентовый навес, накрытый маскировочной сеткой, сложенный из мешков с песком бруствер и ствол крупнокалиберного пулемёта, торчащий из амбразуры. Серьёзно они здесь устроились, ничего не скажешь. Времени осматривать посёлок у нас не было — пилот заложил очередной крутой вираж и пошёл на посадку. Да и что там разглядывать? Территория гарнизона огорожена высоким забором из колючей проволоки, вдоль периметра — пулемётные гнёзда, несколько ангаров и десяток приземистых домов. Сразу за ограждением находится гражданская часть форпоста. Одна широкая улица, вдоль которой выстроились запылённые домишки. Ничего необычного, привычный набор для пограничных поселений, — десяток небольших магазинчиков, два бара и бордель. Помесь Дикого запада, с лёгким налётом изнеженной современности. Сразу после высадки мы отправились к командиру гарнизона. От вертолётной площадки до штаба — около ста метров, не больше. Сразу навалилась духота, а на зубах захрустела пыль. Саванна, господа…
Полковник Рэй Бирсфорд был поразительно похож на Жана Габена. Ему около пятидесяти лет, он невысок ростом, нетороплив в движениях и фразах. Холодные голубые глаза, грубые черты лица и хриплый голос. Такой же угрюмый и ворчливый, как знаменитый на весь мир актёр — кумир многих поколений французских дамочек. Выцветший камуфляж, начищенные до зеркального блеска, ботинки с высоким берцем и армейский Кольт 1911-А1, в набедренной кобуре. Старый служака…
— Добрый день, джентльмены, — прохрипел он и кивнул на стулья, — присаживайтесь. Время у нас мало, так что перейдём сразу к делу.
— Рэй, ты уже связывался с Виктором? — спросил Чамберс.
— Конечно, — кивнул полковник, — он разбудил меня ни свет, ни заря, чтобы сообщить о двух самоубийцах, готовых отправится в район предгорья. То что один из них ты, — он ткнул пальцем в Джека, — меня совершенно не удивило. Но что здесь делает этот парень, с французским акцентом?
— Он идёт вместе со мной, — усмехнулся Чамберс. — Разве этого мало, чтобы создать о нём мнение?
— Вполне, — согласился Бирсфорд. Он несколько минут смотрел на меня, потом махнул рукой и подвёл неутешительный итог, — ещё один сумасброд, на мою голову. Ладно, парни, чем могу помочь, кроме того, чтобы побыстрее отправить на тот свет?
— Рэй, — поморщился Джек.
— Что такое, Чамберс?
— Мы просто идём на разведку.
— Я знаю куда вы идёте, — отмахнулся полковник, — но это ничего не меняет. Тем более, что искренне не понимаю причин этого переполоха. Банды нападают не первый раз, но, извини Джек, не припомню, чтобы из-за этого поднимался такой переполох.
Примерно через полчаса, когда мы уже заканчивали обсуждать предстоящую прогулку, в кабинет вошёл адъютант полковника.
— Сэр…
— Что случилось? — Бирсфорд поднял голову от стола, на котором мы разложили схемы и расчёты.
— Радиограмма, сэр! — офицер подошёл к столу и протянул полковнику небольшой листок. Рэй прочитал, что-то буркнул себе под нос и встал из-за стола. Он подошёл к окну, достал из кармана сигару и неторопливо закурил.
— Что нибудь не так? — спросил Джек.
— Есть две новости, джентльмены. С которой из них начать?
— С хорошей, — усмехнулся Чамберс.
— Тебе не повезло, Джек, — Бирсфорд повернулся к нам и закончил, — и первую, и вторую хорошей не назовёшь…
195 год по летоисчислению Нового мираЗападный форпост «Последний Привет»
— Понимаешь, во что мы вляпались?
— Если быть точным, то не вляпались, а ухнули, — Чамберс резанул ладонью себе по горлу. Да, конечно, — обозначил, так сказать, глубину. На мой взгляд, он слегка ошибся. Не хватает нескольких метров. Над головой.
После разговора с полковником, мы вышли из здания штаба, расположенного на небольшом холме и уселись на скамейку у входа. С этого места вся база была видна как на ладони. Если забыть, про Новый мир, то вполне можно представить, что находишься на одной из военных баз Иностранного Легиона, расположенного где-нибудь в Африке. Метрах в ста от нас, бравый сержант распекал одного из своих бойцов. Даже сюда доносился его рык. Солдат стоял навытяжку и пожирал начальство глазами. Ничего не меняется…
— Что предлагаешь? — я достал из кармана сигарету и щелкнул зажигалкой.
— А что нам остаётся? — Джек пожал плечами и усмехнулся, — Я бы очень удивился, если такая операция прошла без эксцессов. То, что наш Хьюи, вместе с вояками, застрял в саванне, — не удивительно. У этих, «пернатых», вечно какие-нибудь проблемы. Знаешь, как это бывает, — то одно перо, то два, то три… Пилоты, что с них взять.
— Поверь, Чамберс, я бы охотно позубоскалил на эту тему. В другое время. Но сейчас это вылилось в крайне неприятную ситуацию. Для нас, — уточнил я.
— Ты хочешь сказать — «хреновую».