— Вы приедете сегодня в «Нежную заботу»? — спросила она, когда Эмили Ванстоун ответила на звонок.
— Нет. Что-то случилось?
— У меня была посетительница, и в связи с этим надо кое-что обсудить.
— Понятно, — вздохнула мисс Ванстоун. — Может быть, заеду по дороге в город. У меня встреча в мэрии.
— В таком случае, — заявила миссис Хокинс, — нам обязательно нужно поговорить до того, как вы туда поедете.
— Почему? Что случилось? Кто к вам приходил?
— Некая миссис Шарплс. Говорит, что она бабушка девочек Стивенс. Из-за нее у нас могут возникнуть большие неприятности. Она хочет с вами поговорить. Собирается позвонить и договориться о встрече.
— У меня слишком много дел, — заявила мисс Ванстоун. — Я попрошу мисс Дрейк, чтобы она не пускала ее ко мне. Вы ведь дали ей только мой рабочий телефон?
— Да, но я сомневаюсь, что она примет отказ, — призналась воспитательница. — Если вы не встретитесь с ней, она попробует обратиться в другие инстанции.
— В какие еще другие инстанции она может обратиться? — удивилась мисс Ванстоун. — Чего она вообще хочет?
— Она хочет вернуть своих внучек.
— Вернуть?
— Хочет, чтобы они снова жили с ней. Раньше они жили у нее, до того как попали к нам.
— Что ж, этого мы ей не позволим, — заявила мисс Ванстоун.
— Да, я понимаю, — согласилась миссис Хокинс, — но от меня она это услышать не захочет. Нужно, чтобы вы сами ей всё сказали, тогда, возможно, она остановится.
— Я назначу ей встречу через неделю, — уступила мисс Ванстоун. — Тогда будет уже слишком поздно, они уедут в Каррабунну. Я разберусь с этим, — добавила она и повесила трубку.
Миссис Хокинс откинулась на спинку стула. «Теперь это не моя проблема», — с облегчением подумала она.
Миссис Хокинс вполне устраивала работа воспитательницы. Жалованье и жилье были довольно приличными, к тому же ей было приятно командовать и унижать тех, кто слабее и ниже ее по положению. Никаких чувств к детям, которых она должна была опекать, она не испытывала. Но сломить свободолюбивый дух Риты ей так и не удалось, и это раздражало. Миссис Хокинс не привыкла к неповиновению. Даже сейчас, когда девочка казалось подавленной и усталой, воспитательница видела в ее глазах непримиримое упрямство. «Что ж, пусть забирает свое упрямство с собой в Австралию», — подумала миссис Хокинс.
Эмили Ванстоун облокотилась на стол и задумалась над тем, что ей только что доложили. Девочки Стивенс должны отправиться в путешествие в эти выходные, и она никому не позволит сорвать планы.
Она вызвала секретаршу, мисс Дрейк.
— Если миссис Шарплс позвонит и попросит о встрече, пожалуйста, разговаривайте с ней вежливо, но встречу назначьте только на пятницу.
— Хорошо, мисс Ванстоун.
«Что ж, нужно будет решить, что делать с этой бабушкой», — подумала Эмили, набирая номер телефона отдела по делам детей.
Когда Мэй Хопкинс взяла трубку, Эмили сказала:
— Мне нужно расспросить вас о девочках Стивенс.
— О боже! — воскликнула мисс Хопкинс. — Неужели они снова сбежали?
— Их бабушка приходила в «Нежную заботу», искала внучек, — ответила мисс Ванстоун. — Она не отступит. Мне нужно точно знать, из какой они семьи и почему оказались в приюте. Подготовьте, пожалуйста, подробный отчет.
— А, понятно, — заволновалась мисс Хопкинс. — Но на это потребуется время…
— Мы с вами собирались встретиться сегодня днем, — перебила ее мисс Ванстоун. — Надеюсь, вы предоставите мне всю необходимую информацию.
Она повесила трубку, прежде чем инспекторша успела что-то сказать.
В тот же день при встрече мисс Хопкинс вручила Эмили папку.
— Вся информация здесь, — сказала она. — Насколько я помню, их мать снова вышла замуж, будучи беременной. Дети жили с бабушкой по материнской линии, но та попала в больницу. А отчим очень жестокий человек, пришлось поскорей забрать от него детей, пока его жена была в больнице.
— Им было опасно оставаться с ним?
— О, конечно., — ответила мисс Хопкинс и, заметив, что ее ответ понравился Эмили, добавила: — Мерзкий тип.
— Понятно. А когда вы приехали забрать девочек, после того как они убежали; вы видели там бабушку?
— Нет, я познакомилась с ней совсем недавно.
— Вы с ней знакомы? — Мисс Ванстоун приподняла одну бровь. — Я не знала.
Мисс Хопкинс покраснела.