Фалернское из бокала показалось маленькому волшебнику настоящим нектаром. Он облизал губы, потом украдкой вытер липкий рот рукавом. Балахону терять уже нечего, а так хоть дальше можно закусывать.
Зал тем временем будто раздулся в стороны, за спинами Белых и Чёрных начались представления призрачных теней. Разумеется, сверкали чёрные молнии и клубились грозовые облака, из глубины которых силой Туммима выглядывали неясные скелеты и демоны, раздавался заунывный рёв и пугающие звуки адской икоты.
За степенно выпивающими Белыми голубело небо, играли прилично одетые в длинные платья барышни на арфах, пролетали золотистые облака. Скучновато, но не пугающе, как и вся Белая магия. Сила в ней была, а со вкусом наблюдались проблемы. Впрочем, шоу Туммима тоже не тянуло больше, чем на оформление концерта средней руки металлической группы.
Не хватало дрожащего гитарного риффа, пропущенного через дисторшн.
Половинка двойных дверей приоткрылась, в зал, подчёркивая, что не является наколдованной кем-то сущностью, просочилась фигура в чёрном плаще с капюшоном. Высокая, прямая как стрела, её бы и хотелось с кем-то спутать - но нет! Не давала поднятая вертикально коса, блеснувшая остро отточенным остриём.
- Смерть?
- Смерть!
Оба главных мага и это слово произнесли одновременно, только с разными интонациями. Урим чуть удивился, а Туммим был явно рад. Такая гостья была на слётах редкой, её появление означало только одно: здесь найдётся жертва.
Маленький волшебник едва не уронил кувшин, из которого как раз наливал себе очередной кубок. Страшно же! Его невеликих сил хватало на несколько фокусов, но Смерть... Она даже не заметит, если ненароком снесёт ему голову косой.
Это сила. Это вам не как-нибудь.
Изрядно поддавшие Чёрные начали своё обычное безобразие со столом. Скатерть местами загоралась чадящими язычками пламени, кубки и бутылки превращались в гремучих змей, слышался треск кончиков их хвостов, тарелки обрастали паучьими ножками и норовили убежать, но их успешно ловили клешнями кастрюли и со звоном пожирали, шумно отрыгивая кости и кусочки позолоты.
Поэтому и не стоило ставить кувшин с фалернским на стол. Лишнее это.
Мелкие, но зловредные чудеса происходили конечно же только на половине Чёрных: дальше всё было чинно, виднелись постные лица Белых магов, нетронутая бесчинством посуда и вполне себе неживые бутылки, изрядно, впрочем, уже опорожнённые. Нахождение на стороне Добра и Света никак не препятствовало бытовому алкоголизму.
Смерть очень плавными движениями перемещалась вокруг стола, появляясь то тут, то там. Словно облачко тумана - впрочем весьма материальное облачко, учитывая шорох плаща, блеск лезвия и постукивание рукояткой о пол - она возникала за спинами Чёрных, Белых и даже цветных магов, заставляя ёжиться тех, кто её видел через стол. Оборачиваться же тем, над кем она нависала, было страшновато.
- Предлагаю конкурс... - свистящим шёпотом сказала Смерть. - Развлеките меня, могущественные маги. Поединок... Урим и Туммим, слабо?
Два кресла отлетели назад, одно в золотистые облака, едва не придавив бесплотную арфистку, второе пролетело через демоническое рыло.
В зале запахло сложной смесью серы и ванили, вызывая чувство погрома в парфюмерной лавке. Сложные видения за спинами магов исчезли.
Стол между главами сил Добра и Зла вогнулся, роняя в стороны исчезающую на лету посуду, бутылки и вилки, приник к полу и слился с ним, освободив место для схватки. Конкурс? Ну, можно назвать это и так.
Обе стороны стола теперь представляли из себя шеренги изготовившихся к бою чародеев, два частокола волшебных палочек почти уткнулись друг в друга. Зрелище, на вкус маленького волшебника, было величественное, но слишком страшное. Если две силы пустят в ход всё, что у них есть, весь замок Одинч разорвёт к одинчевой матери на куски.
- Тише, друзья. Мы. Только мы. Один на один.
- Ждите, сильные. Это поединок, а не бойня.
Смерть тихо засмеялась откуда-то из глубины капюшона. Рассматривать, голый череп там, как гласят легенды, или что-то ещё, страшнее, желающих не нашлось.
Туммим, как и положено приличному Чёрному, напал первым, почти пронзив внезапно удлинившейся до размеров пики палочкой белый хламиду Урима. Тот отпрянул, но не отступил, метнув ветвистую ярко-белую молнию, сорвавшуюся с кончиков пальцев. Впрочем, тоже напрасно: она попала в мрак мантии врага и исчезла, не причинив заметного вреда.
Выпад белого, защита чёрного. Обе шеренги постепенно усаживались на места, убирая палочки. Раз вожди сказали - поединок, значит так тому и быть.
А Смерть всё посмеивалась, наблюдая за схваткой. Удар, ещё удар, щека Урима окрасилась алой полосой, на тщательно расчёсанную бороду капнуло кровью. Но и Туммим не остался нетронутым: левый рукав рассекло по всей длине, на жилистом предплечье, плотно забитом сложной татуировкой, показалась сетка алых пятен.