- Надеюсь, вы поубиваете друг друга, глупцы! - отсмеявшись, сказала Смерть. - Нет никакого волшебства. И вас нет, и замка. Есть только жизнь и... И я. Запомните.
Последнее слово прогремело под сводами зала, зазвенело в хрустальных стёклах окон, разбросало исправно исчезающую на лету посуду со стола, а с одного из Белых сдуло тщательно прилаженный парик.
За окнами прогремел гром, облака, до того пребывающие где-то внизу, начали стремительно подниматься, застилая стёкла. В их ватной густоте, сейчас подсвеченной фиолетовым и багровым, рвались клочья молний. Хлынул дождь, косой стеной размывая всё, что было там, за пределами замка, стуча по стенам, рвясь внутрь.
Маленький волшебник сжался, обхватив коленями кувшин, обняв его, стараясь казаться совсем-совсем незаметным. В зале пахнуло холодом и сыростью, словно замок опускался в подвал, проваливался вглубь самого себя.
Урим улучил момент и пронзил волшебной палочкой вечного противника: насквозь, не спасла Туммима его чёрная хламида. Но и он последним движением успел превратить своё блестящее чёрное копьё в гибкий хлыст, захлестнувший шею врага, да так, что Урим выпучил глаза, а лицо его, обычно благообразное и спокойное, стало африканской маской - кофейного цвета, с узкими щёлками глаз и высунутым почти до середины бороды языком.
Смерть захлопала в ладоши, лениво, как пресыщенный театральным действом зритель, отличаясь от последнего только тем, что звук был костяным, сродни ударам бильярдных шаров друг о друга.
- Прелестно... - прошипела она. - А теперь все остальные.
В её тихом голосе было столько власти и силы, что даже маленький волшебник ощутил непреодолимое желание поднять амфору и обрушить её на чью-нибудь голову. И не важно, Белый это будет, Чёрный или вовсе красный маг.
- Дорогуша, - всё так же глуховато, будто борясь с пережимающим горло приступом кашля, сказал Парамон. Когда он появился в зале, никто даже не заметил. - Ты такая же гостья, как и все они. Что за манеры?
Смерть махнула капюшоном, резко повернувшись к нему, занесла косу. Маленькому волшебнику показалось, что лезвие внезапно удлинилось, расширилось, словно над всем залом промелькнула лопасть гигантского винта, с шелестом разрубая воздух.
Но и Парамон не стоял без дела. Он удобнее перехватил свою сучковатую палку, внезапно обросшую снизу целым кустом, связкой шуршащих палочек, разноцветных, как и вся жизнь. Там были белые, почти прозрачные, чёрные как смола, красные, оранжевые, зелёные и голубые, синие и фиолетовые. Подобно связке цветных карандашей всё это многообразие воспарило в воздухе, раскрылось веером лучей света, смело летящее навстречу лезвие косы.
Смерть вскрикнула и пошатнулась, сжимая обнажившимися по локоть костяными руками обломок рукоятки. Лезвие испарилось.
- Вот и не балуй! - былинно заметил Парамон. Никакой цветастой метлы у него больше не было, всё та же неприглядная сучковатая палка. Он поднял руку и картинно пригладил усы, сперва справа, потом слева.
Ошарашенно глядя друг на друга, Урим и Туммим стояли в паре метров, как будто в начале схватки. Никаких ран, никаких высунутых языков. Они были цели и невредимы.
- Как всегда победило Добро! - густым звучным голосом заявил Урим.
Главное ведь что? Верно. Публичный жест. А там хоть трава не расти.
- Чёрные сегодня торжествуют! - не слушая своего недавнего убийцу и жертву, так же уверенно сказал Туммим. - Сильные победили!
Парамон стукнул палкой о пол. Гроза с ливнем за окном прекратились.
- Опять вы одно и то же... Тьфу! - сказал он. - Придурки, право слово. Жизнь победила, жизнь. Временно, но уж как есть. Впрочем, вы ж всё равно ничего не поймёте.
Когда и куда он ушёл, никто не обратил внимания. Никого это особо не интересовало, как и внезапное исчезновение Смерти - и правильно, без неё только спокойнее.
Магия магией, а жить-то всем хочется подольше.
Маленький волшебник наконец выбрал время для своего коронного действа: он с сожалением глянул на кувшин с вином, поднял его обеими руками и подбросил в воздух. Расплывшись в размазанном цветном пятне, амфора исчезла, но вместо неё во все стороны полетели прозрачные стеклянные кубки, полные янтарного фалернского - по одному на каждого из участников слёта чародеев, Белых и Чёрных, и всех остальных. Прямо в руки, так что никто не остался обделённым.
Не отказались даже Урим с Туммимом. Оба зло поглядывали на противника через чудом вернувшийся стол, но пили исправно. Хотя и каждый за своё.
Отпив из бокала, маленький волшебник вдруг вспомнил о Парамоне, но поздно: кубков больше не было. Да и где его теперь искать, до закрытия съезда они его больше не увидят, каждый год так. А гуляние могло затянуться и на неделю, раз уж Смерть никому не грозила. Вино за это время совсем выдохнется, жаль.