- А чего мне бояться? - улыбнулась в ответ она. - Мы уже целый век знакомы. Почти как родня.
- Мы и есть родня. Ты же посаженная мать у моих детей, - напомнил он.
- Кстати, как они?
- Тебя поминают, особенно дочка.
- У меня для нее есть колечки к веночку, сейчас кликну служанку, чтобы принесла.
- Нет, не нужно! - решительно возразил Буривой. - Ты ее разбалуешь. Если только на именины, или на какой велик праздник.
- Праздник Лады недавно был только, а Ярилина дня еще месяц ждать, - попыталась поспорить она.
- Вот и отлично. Подождем до Ярилина дня, - непреклонно сказал Буривой.
- Ну хоть повязочки-то ей передай. Они у меня шитые, с травами.
- Ладно, повязочки можно, - позволил уговорить себя он.
Верхуслава позвала свою боярыню, и та принесла две красивые длинные ленточки, на которые к праздничному венцу подвешивали серебряные "бережёные" кольца. Ленточки были расписные, "с травами" - то есть с замысловатыми вьющимися узорами. Когда боярыня вышла, Верхуслава посмотрела ей вслед и сказала:
- Сейчас вся дворня начнет обсуждать, что мы тут делаем и о чем говорим.
- Пусть обсуждают, нам-то что? - отмахнулся Буривой.
- В самом деле, - согласилась она. - У тебя что-то срочное?
- Да, но это наши с Володей дела, тебя не буду даже заботить, - ответил он.
Она улыбнулась - ее улыбка была располагающей и приятной. "Володей" называла Всеволода только она, и Буривой в ее присутствии тоже так говорил, хотя это для него было и не очень привычно. Но эти милые домашние имена вызывали в ней, видимо, те же чувства, что и у самого Буривоя, когда он слышал "Боржек".
- Мужа нет, он поехал осматривать стены. Говорил, что-то там нужно чинить, - сообщила она.
- О, стены осматривать - это надолго! - рассмеялся Буривой. - Их не то, что чинить - их заново строить нужно! Прясла совсем обветшали, заборола у них деревянные, а нужны каменные, шатры на башнях прохудились, сторожа мокнут под ними.
- Да, Гостибор много раз жаловался, что весь вымокнет, пока в ночных сторожах отстоит, - согласилась она. - Но ведь это, наверное, трудно и дорого?
- Да, это дорого, - сказал он. - Но куда деваться? Город городить - не лыко вязать.
Они поболтали еще о том, о сем. Разговор их тек, как у старых знакомых. Верхуслава не упустила случая посплетничать про знатных боярынь и довольно едко наговорила колкостей про жену Твердислава, которую недолюбливала за то, что та с ней соперничала по богатству нарядов. Буривой посмеялся и сочувственно покивал ей. Когда дело дошло до детей и их дел, у Верхуславы совсем развязался язык, и ее было уже не остановить. Буривою оставалось лишь слушать и улыбаться, время от времени поддакивая. В такой беседе пролетел целый час. Наконец, на улице послышался топот копыт и громкие голоса.
- Вот и Володя приехал, - сказала она, выглянув в простое, без разноцветных стекол окно.
- Пойду встречу его на сенях, - сказал Буривой.
- Да, пойдем. Я тоже тебя провожу, - предложила она.
Великий князь въехал на двор в окружении целой оравы слуг и ближних бояр. Гостибор кинулся к нему, чтобы придержать стремя и помочь спуститься с коня, но Буривой успел первым и сам принялся помогать другу. Ступив на землю, Всеволод тяжко охнул и припал на одну ногу.
- Все еще болит? - участливо спросил Буривой.
- А куда же деваться? - ответил князь. - И нога болит, и рука. Раскроил мне ладонь Изяславка. Хорошо, что кольчуга попалась прочной, а то быть бы мне одноруким.
- А врач что говорит?
- Что он может сказать? Бормочет себе под нос заговоры про остров Руяну. Я понял только, что рану промыли успешно и заражения не будет.
- И то ладно, - с облегчением сказал Буривой. - А я тебе подарок принес. Посмотри-ка!
И он протянул Всеволоду рукавицу из мягкой темной кожи с замысловатым узором. Едва заметные линии причудливо извивались вокруг большого темно-синего камня, вделанного в золотую оправу, прикрепленную заклепкой на тыльной стороне ладони. Персты ее были обрезаны до половины.
- Это змеиная кожа, - сказал Буривой. - Она обладает целебной силой. Носи ее постоянно, и рана срастется.
- Что ты! Это такая редкость! Да и камень целого состояния стоит, - покачав головой, произнес князь, но перчатку все же принял и бережно надел ее на больную руку.
Пальцы высунулись из обрезанных перстов, но вся кисть руки оказалась надежно защищена.
- В самом деле, вроде болеть стало меньше, - с удивлением произнес он. - Чудные у тебя подарки! Все с какой-то волшбой.
Они поднялись к князю в гостиную. Всеволод скинул тяжелую дорожную одежду и остался в простой домашней рубахе с ношеными портами.
- Был у меня ночью гонец из родных краев... - начал Буривой и неожиданно замолчал.
Всеволод остановился посреди светелки и удивленно уставился на него.
- Вести привез, - осторожно продолжил Буривой.
- Да говори уже! Что рассказал? - с нетерпением воскликнул князь.
- Оказывается, мой единокровный брат все это время в Старом городе княжил. Месяц назад скончался.
- Соболезную.
- За что? Старшие братья меня не любили, я от них одно только лихо видал. После смерти его в княжестве началась смута. Слишком много нашлось у него наследников - все поднялись разом и разорили всю волость. Ключ от города держат бояре Ратибор и Мечидраг. Они зовут меня княжить.
- Вот это новость! - удивленно взглянул на него Всеволод. - Почему именно тебя?
- Тамошние князья явятся со своими дружинами. Ратибор с Мечидрагом боятся, что новички их "заедут".
- Дело обычное, так и бывает, - заметил великий князь. - Кому нужные старые слуги, когда своих пруд пруди?
- От меня хотят, чтобы я оставил их на своих местах и дал бы им новых вотчин.
- Какое необычное желание! - рассмеялся Всеволод. - И что от тебя требуется?
- Привести в город двадцать полков и отогнать от него мелких князьков, а возможно, и немцев, если вмешаются.
- А вот это уже не шутки, - снова остановился Всеволод, расхаживающий посреди светлицы. - Двадцати полков даже я не соберу.
- В том-то и дело. У меня вообще никого нет, кроме моего Избошки да конюхов с пастухами, - тихо промолвил Буривой.
- Чем же тебе помочь? - задумался Всеволод.
Он опустился на лавку, поставил локти на стол, и упер подбородок в ладонь, обтянутую кожаной перчаткой.
- Войско может дать только дума, - наконец, сказал князь. - Но бояр будет не уговорить. Они не поймут, зачем это нужно.
- Все верно - им это не нужно, - оживился Буривой, привстал со своего места и надвинулся на своего друга, как бы нависая над ним. - Но ты подумай, Владек, что от этого будет тебе? Огромное, богатое княжество на пути к западным странам - там купцы, там торг, там товары со всех четырех сторон света. И это княжество - в руках твоего человека. Ведь я твой человек, Владек? Я твой с детства и всегда таким был!
- Да, так и было, - все так же задумчиво промолвил Всеволод. - Сколько мы с тобой вместе?
- Да лет с десяти! - душевным тоном произнес Буривой.
- Это значит, что уже три десятка годков, - смеясь, сказал Всеволод. - А помнишь, как мы жили с тобой на Руяне? Кем мы были тогда? Ублюдками, князьками без княжеств, изгоями! Меня, помню, как-то раз дворовые мальчишки побили! Как мне было обидно!
- Но ты нашел свое княжество, а я - нет, - сказал Буривой. - Помоги и мне найти свое. Ведь я такой же сын князя, каким и ты был тогда. Просто тебе тогда повезло - тебя позвали княжить. А теперь точно так же зовут и меня.
- Но двадцать полков! Где их взять? - воскликнул Всеволод.
- Проси у бояр! Тебе дадут, ты их всех в кулаке держишь! - убежденно проговорил Буривой.
- Ладно, давай попробуем, - согласился с ним Всеволод. - Но разговор выйдет нешуточным, к нему нужно как следует подготовиться. Ты же знаешь, что наши вельможи только о своей мошне думают - упрутся рогом, и ничем их с места не сдвинешь. Послезавтра как раз заседание думы, я успею переговорить с кем надо с глазу на глаз.