То есть, дым и зеркала нужны такие, чтобы показать не искусность или хлопушки: это просто дополнение. Надо показать что я, и именно я — ух какой страшный и крутой маг. Не хуже Дивайта, всем бояться и делать «ку» минимум пять раз. А это — не то, чтобы невозможная проблема… но сложно. С сильными и умелыми магами — особенно. Продемонстрировать «заёмную» артефактную силу как свою. И времени ведь ни даэдра нет, чем раньше на этот гребучий совет заявлюсь — тем лучше.
В итоге, через пару часиков, создав редкостное непотребство из зачарования, камней душ и даэдровой матери, мы с некрохрычом убедились — фигня. Шито обливионскими нитками, которые торчат самым хамским образом во все стороны. И надо по-другому как-то…
— Так. Стой так, — нехорошо прищурился на меня некрохрыч. — И чтоб без этих твоих шуточек.
— Это без каких это шуточек? — с опасением уставился на очень уж данмерскую морду дохлятины я.
— Сбрую надень, — буркнул Анас, не отвечая на вопрос и имея в виду нашу поделку.
— Ну надел. И что за…
— Что ты меня надел! — буркнул Анас и… наделся на меня.
Ну как — его тело раздуло, сделало прозрачным, и оно бултыхалось обрывками обливионщины вокруг меня, на десяток сантиметров где-то, обрывками.
— Ну ты и извращуга, — оценил я.
— Просил же без шуточек! — мыслебуркнул Анас.
— А какого, извиняюсь, даэдраического хера ты на меня нахлобучился⁈ — возмущался почти поргунанный всякими дохлыми извращугами я.
— Я. Гашу. Отклонения. Придурок.
— Сам дурак. Ну-ка… — вгляделся я.
И, блин — и вправду гасит, некропакость такая! То есть, все «нескладушки» артефактного толка — были совершенно незаметны. Более того — я чувствовался столь охренительно могуйским магом-колдуном, с мистическим оттенком, что прям гордость берёт. Вообще — мистическим некромантом, если разобраться. Мертвечиной и Каирном Душ таращило от души, как ни каламбуристо это звучит. Но с некромантией у нас, теллванских, свои, неагрессивные отношения. А вообще чуялся я по силе не слабее, как бы не посильнее Дивайта. Вот только…
— Анас, паразитные потери, как у новичка, — отметил я очевидный факт.
Собственно, бултыхание Анаса вокруг меня и выглядело как «паразитные потери» обливионщины мага-новичка, не справляющегося со своим могуйством. Что несколько…
— Херня. Это не новичок. А разгневанный архимаг, которого отвлекли всякой даэднёй от важных исследований!
— Мммм… — задумался я. — Канает. Но мне придётся постоянно орать и гневаться там…
— А то ты не справишься, — ехидствовала надетая мертвечина. — Вжарь ка своим астральным клинком по наковальне.
— А нафиг?
— А я гниения плоти добавлю. У нас через «сбрую» проницаемость энергосоставляющих выросла, может интересно получиться.
— Ну давай попробуем, — заинтересовался я.
Йопнул, а наковальня стала… умирать. Ипанутся! Металл — умирать!
— Абсолютная власть! — ликовала мертвечина.
— Дохлый придурок, — горевал я. — Но вообще — сильно, конечно. А с хрена ли так? — стал я рассматривать процесс «умирания».
— Синергия школ. Мистицизм недаром называют первоосновой магии. Не мешает ни одной из школ, скорее усиливает, — вещал Анас.
— Да мистицизм и без прочих школ довольно силён, — отметил мистический я.
— Силён, но высших мистиков… не знаю, разве что у этих Псиджиков. Немного их почему-то, — признал Анас.
— Или прячутся хорошо.
— Может и так. В общем — как тебе «дым и зеркала»? — надуто уточнил некрохрыч.
— Некротически, — признал я. — Я бы от такого упырины, злобного и фонящего некромантией и мистикой, рванул бы подальше. На хрен с таким связываться!
— Советники тоже так решат, — довольно покивала мертвечина, снявшись с меня.
В общем, вышел у нас вполне себе неплохой дымок с зеркальцем. Проверили, перепроверили. И взрывы — лишними не бывают, хехе! В нужном месте и в нужное время, конечно. А вот сфер решили взять десяток: вполне внушительно, да и для представления неплохо. Потренировались с ними, перекормили душами, для «паразитных потерь». И показались Ранис.
— Ой, — оценила супруга наш кордебалет. Рарил… ты у меня… такой… — плотоядно уставилась она на меня.