А писать «программу на материальном носителе»… Это что Ворином по Рарилу, что Рарилом по Ворину. В смысле, тогда уж двемерский сердечник проще создавать под свои цели. Благо образец есть. И лет семь, навскидку, занудно чаровать этот самый сердечник, методом проб и ошибок прописывая свои целеуказания.
— Знаешь, Анас, — задумался я про «сторожевую систему», «материальный носитель» и «отсутствие желаний» у исполняющего функцию. — А ведь у нас есть практически то, что нам нужно.
— Рарил, тогда тебе надо будет закончить ОЧЕНЬ быстро! — с выражением призрачной морды лица истинного панфиловца выдал некрохрыч. — Я всё понимаю, но больше года…
— Ты сдурел? Какого года? — пытался я вникнуть в дичь, несуомую двоедушником.
— Год я в Акулахане выдержу. Даже без борделя, — страдальчески морщился героический некрохрыч. — Но больше года, Рарил, это будет перебор! — обвинительно простёр он в меня костяшку. — И чтоб навещал! Подменить, поговорить… хоть в Каирн Душ к Ярумии смотаюсь, — забормотал он себе под нос.
— Так, кажется я понял, — кажется понял я. — Ваша дохласть посчитала, что свинский я хочет запихать вашу персону в Акулахана. Кстати, а сам Богом-Королём стать не желаешь? — вдруг пришла мне в голову не самая хреновая идея.
— Эммм… — задумался Анас. — Ты знаешь, не думаю что у нас это выйдет по отдельности, — наконец, ответил он. — А даже если и выйдет — твои резоны вполне основательны. В смысле, знать, в какую даэдраическую херню влезаешь прежде, чем влезать. Или не влезать. Пример влезания без понимания мы прекрасно видели, и результат мне не слишком понравился.
— Ты про Ворина?
— Про него, — кивнул некрохрыч. — И это ему ещё даэдраически повезло, на что глупо рассчитывать.
— Ну, в общем, «да», — признал я. — Только Анас, я не такой свинтус, чтоб пихать своего… родича, партнёра и всякое такое в голема на год.
— Да?
— Ага.
— Но ты говорил, про то что решение у нас ЕСТЬ!
— Угу.
— Хм, — задумался Анас, помотылял в вхдухе, чтоделал редко, предпочитая стоять на призрачных ногах. — Злой Камень Варла! — просиял он.
— Да, — без особого восторга признал я. — Порождение этих поганых душегубов. Желаний — никаких в принципе, обкорнали желалово. А вот исполнительность — замечательная, — поморщился я. — И вариант заменить блок распознавания и прикрутить «атаку» на какое-то действие Акулахана… Ну, как минимум, выглядит осуществимее создания своего сердечника в удобоваримые сроки.
— В принципе — да, похоже на то, — подумав, озвучил дохлятина. — Инструменты только не забудь, раз уж будем возвращаться.
— Хм, — задумался уже я, смотря на каменный сундук. — И куда их? Хотя ладно, полежат пока в мастерской. А потом, как камень настроим — сныкаем здесь.
Хотя тут скорее играл роль момент, что если не прибрать чемодан с инструментом, окажется, что мы совершенно зря мотались в Красную Гору. Типа на Акулахана полюбоваться, что идиотизм чистой воды — страшен, брутален, сердечен.
Ну и в итоге оказалось, что задумка вполне осуществимая. Я к поделкам сволочных эшмеров относился с брезгливостью, несколько иррациональной. Поскольку нехилый набалдашник на моём посохе, который волшебный был поделкой этих душегубов.
А так — работа выходила не слишком сложная. Вот переписать существующий блок — да, этого бы я не осилил. А заменить, с собой в качестве образца — вполне вышло. Справились за пару дней.
— Основная прелесть, Рарил, в том что у нас привязка на вид, — потирал призрачные лапки Анас. — Но не физически…
— А метафизически, — подхватил я. — Где я не только и не столько данмер…
— Сколько безумный даэдра с безумного плана.
— С совершенно невыносимым и долбанутым некрохрычём, замещающим почтенную должность духа предков, — елейно подытожил я.
— Щенок неуважительный, — страдал от правды некрохрыч. — Так, в общем — справились. Остаётся второй главный вопрос.
— Акулахан — не боевой конструкт.
— Именно! Ты его Огромным Небоевым Мерообразным Роботом про себя называешь.
— И очень правильно делаю. И думать над этим вопросом я сегодня не буду, — отрезал я, потому что пока мы копошились — вернулась Ранис.