В общем, заявил капитанам, что выдам артефакт, буду приматривать и больше чем по два судна не отходить — а то мало ли. Ругались морские данмеры много, но вняли. И вот, отплывают два судна, мы на бережку настороже, я артефакты-маячки чую.
Один капитан шарашит к Тамриэлю, по уже пройдеому маршруту. Воторой — па какой-то капитанской надобности в Порт Телванис. Ждём четверть часа, полчаса — всё нормально, плывут, маячки чувствуются. А через сорок минут — маячок один. Не сломался, не блокирован… просто исчез, вот как нет его в Нирне, да и в ближайших планах.
Ну, примерное место мы знали, прыгаю, призываю Анаса… И опять нихрена! Нет, туман есть, но никаких волнений обливиона, вот вообще!
— Анас, это бред! — взомутился я. — Так, знаешь что, — начал я вчуствоваться не столько в обливионщину, сколько… — Души! — обрадовался я, летя в направление ощущения.
И чуть ли не «вляпался» в какую-то фигню, которая непонятно что. Точнее — вляпался и даже прорвал. И тут же стал дохренища всякого разного видеть и чувствовать, в том числе и в обливионщине, как и офигивающий Анас. Картина же была — маслом по сыру. Здоровенный, перевитый корнями, с живой листвой… ну пусть корабль, хотя скорее баржа — ни парусов толком, ничего такого. Возникало ощущение, что деревянная баржа частично ожила, выпустив ветви-листья-корни. С этого коробля со злорадным кваканьем на данмерский корабль неслась толпа жаб, которые аргониане. Им люлей вваливали, но было их дохрена, слишком дохрена. А, самое главное — данмеры не магичили. Вообще!
— Подпалите корыто, — распорядился я паре сфер, пытаясь понять, что происходит и вообще.
Сферы к жабьему кораблю подлетели… И ухнули, ну в смысле две шткуи, в море. А ощущение огненных духов усвистело в огненный же план.
— Стоять! — рявкнул я на своих боевых роботов. — Анас, там перестаёт работать обливионщина. Вообще. И я не понимаю как.
— Я тоже, проверю.
— Сто… — начал было я, но Анаса, метнувшегося к кораблям — развеяло.
Не без некоторого волнения призвал — призвался, паразит дохлый. И только я думал начать высказывать всё, что я думаю, как он заговорил первым.
— Это было совершенно не опасно, разве что энергозатратно, — выдал он.
— А если бы тебя вообще развеяло⁈
— Данмеры. Аргонеане. Я всё-таки душа, даэдра знает, в какой степени. А если бы это место развеивало души…
— Ну, логично, хотя… Ладно, орёл. Дохлый, — констатировал я.
— Щенок. Наглый. Ну да даэдра с тобой. Я понял, откуда эта пакость, Рарил.
И выдал Анас такой расклад: источником «негации магии» было именно жабье корыто. Вот только это было не просто корыто.
Это был… Хист. Хист, проросший в корыто! Вообще — странная вещь эти хисты, источник той самой «болотной магии», о которой кратко рассказала мне Танусея. А полно — никто толком и не знал. Все данные: вид разумных деревьев, распространённых в Чернотопье и в одном из подпланов владения Клавикуса Вейла… Симбиотичны с аргонианами и общаются непонятным способом только с ними. Владеют непонятной магией. Всё остальное — завиральные легенды.
— Так, надо этот сорняк полоть, — решил я. — А то совсем хреново.
Стал пробовать — и безуспешно. Подлючий сорняк создавал это поле негации, причём на каких-то совершенно непонятных, не связанных с даэдриком принципах. С драконьим рубленным надругательством — тоже. Он менял свойства облости пространства, но как — я ничерта не понимал. Правда делал сорняк это в крайне ограниченных пределах.
— Законы термодинамики, дайте мне силу! — не без ехидства озвучил я, начав формировать плазмоиды, на предельно возможной скорости летящие в сорняк.
Не магические, а именно физические проявления, сформированные магией. Их в поле распидорашивало, но энергия не пропадала, как и импульс. Правда чертовски энергозатратно выходило, так что когда корыто занялось весёлым огоньком — я был как загненный гуар под загнанным данмером.
А вот в обливионщине, наконец-то, стали чувствоваться пертурбации. Поле негации резко сузилось, отчего побитые корабельщики начали вваливать ящерам магией довольно эффективно. Но и не только потому: сорняк стал ОТСАСЫВАТЬ из аргониан жизнь, восстанавливая свои повреждения! Не на магической школе, что-то «душевно-естественное», но видеть живое отчётливо показывало этакие полупрозрачные каналы от ящуров, в сторону сорняка.