Так вот, лорханщина, которой таращило предположительно от Кристалла Закона — была очень упорядоченной, спокойной. И, подозреваю, гораздо более податливой для зачерпнувшего её оператора.
А это как успокаивало, так и внушало опасение: просто среди псиджиков мог копошиться многотысячелетний хмырь, вполне себе «апостол Лорхана», типа трибунов, но при этом без их ограничений. С другой стороны я от Ворина ушёл, я от Шеогората ушёл… Но вот всё равно сцыкотно как-то.
Но жизнь — вообще сцыкотная штука, а прыгать надо. Так что я взял и прыгнул, причём вышел из телепортационного плана уже на побережье Артейума: имея метку и зная, где и чего, это оказалось даже проще, чем обычная «слепая телепортация» с ориентацией «на пару сандалей правее лун». Выбрался, поводил носом, никого в округе в зоне чувствительности не обнаружил и призвал некрохрыча. Мы вот подумали, и я решил: основным разведывательным эффектором будет он. Вероятность наличия всякой «противодушевной» защиты, конечно, есть.
Но у нас с Анасом связь такого уровня, что если разбирать вопрос чисто умозрительно — можно сказать, что мы одна и та же… ну не личность, но что-то типо того. То есть, «связь душ» у нас выходит такого уровня связанности, что душа, по сути, одна. И, соотвественно, если Его Дохлость жопят, то просто развеивают тело-магическую проекцию, чем бы ни воздействовали. А если по нему запердолят чем-то душевно-вредным… На него либо подействует, как на живую душу, потому что мы — едины, то есть никак. Либо из меня душу выдерет, с моей. Но это опасность такого уровня, что смысла её опасаться просто нет. Такой дерун душу так и так выдерет. Вот только таких дерунов нет даже среди даэдраических принцев и девятки, согласно всему нами известному.
Так что начал я любоваться начинающей произрастать из гальки и песочка бережка лиловой и изумрудной травой, ну и на прозрачную башню поглядывал. В обливионщину тоже вчувствовался, но оттуда, где я был — ничего нового не начувствовал. Лорханщина, менее безумная, чем сердечная, циркулирует каналами от верхушки прозрачной башни, через саму башню, через остров и вокруг него, этакими потоками.
А Анас нарезал круги в округе, пока просто наблюдая. И через полчасика его наблюдательность явилась, докладать.
— Вообще пусто, Рарил. Ни простых людей, ни магов. Животных — и то мало, — вещал Анас.
— Звери мутантные? — резонно уточнил я.
— Скорее «да», чем нет. Единорог, белого цвета, с витым рогом — не слишком автохтонное для Нирна животное.
— Это «да», — задумчиво признал я. — Но безумия вылезшей на поверхность вулканического острова глубоководной фауны нет?
— Такого — нет точно. Растения и животные явно подверглись воздействию магии, но не настолько как у нас, — ответил Дух Предков.
— И я ничего не начувствовал, — признал я. — Всё то же самое. Давай вглубь острова двинемся, что ли…
— Сказал бы я, что ты — нетерпеливый засранец и вообще — щенок, — важно изрёк Анас. — И, кстати, это так и есть, — врал он. — Но в данном случае — ничего мы не добьёмся, если вернёмся и обдумаем узнанное дома. Потому что ни даэдра нового мы не узнали, кроме того, что тут водятся единороги и безголовые птицы.
— Реально — безголовых? — заинтересовался я.
— Реально. Увидишь.
В общем, взгромоздился я на метлу, наложил на себя всяческих защит. Полетел и…
— ЕДРИТЬ ТЕБЯ В ДЫШЛО!!! — заорал немножко взволнованный я, окружённый пернатыми разноцветными кошмарами.
И немножко окутался разрядами молний, слегка хреначил астральным клинком, когда, наконец, понял — это не атака. Это я, чтоб его, случайно пересёкся с косяком совершенно жутко, как скаты-манты выглядящих птиц. Но у них даже пасти не было: то, что я с перепугу принял за огромные зубастые пасти — были изображающие эти самые пасти красные и белые перья. А так — птицы мутантные, не маленькие, но и не очень большие: этакое радужное «летучее крыло» сорока-пятидесяти сантиметров. Остатки птичьей тусовки, скорбно попискивая, сматывались, а на меня ОЧЕНЬ обидно пырился некрохрыч, со сложенными на груди некролапками и приподнятой некробровкой.
— И что ты творишь, йопнутый безумный даэдра? — проникновенно поинтересовалась некросволочь.
— Так «йопнутый» или «безумный»? — огрызнулся я.
— Ты — и то, и то, конечно, — сволочилась мертвечина. — Валим…
— Погоди, — задумался я.
Ну просто понятно, что все полимеры скрытности — просраты. Если они, кстати говоря, вообще были — могло и не быть, между прочим. И это не попытка оправдаться перед собой за свой косяк — он, кстати, не такой уж и большой. Нормальная реакция напряжённого и скрывающегося меня на орду жутких пастей, летящих в мордас и прочие детали организма. Страшно, б!
Но понятно, что скрытность накрылась всякими неприличными деталями. И хозяева ТОЧНО в курсе, что у них гости. И вот в этой, конкретной ситуации… А смысл валить? Я вот задумался и понял: никакого. То, что на меня могут недоброжелательно отреагировать — факт. И что? Возможность сдёрнуть в тот же огненный план есть, на текущий момент меня даже Ворин в Зале Сердца не удержал бы. Я и посильнее, и поумелее, да и подготовился.
Так вот, возможность свалить — есть. Можно свалить и сразу, вот только о проникновении псиджики так и так узнают. Ну и раз так — попробовать поговорить просто разумно. Может, не выкинут, может даже расскажут что-то. Ну, всяко бывает.
— Слабая отмазка твоей вопиющей, безумной глупости, — сволочилась мертвечина на приведённые резоны. — Но раз уж ты такая истеричка…
— Сам истеричка, — веско контраргументировал я, чистый, как чёрная слеза младенца.
—…такая истеричка, — продолжал зловредно данмерствовать некрохрыч, — то так уж и быть — и вправду понять, что тут и как, не помешает. Может, просто пошлют к даэдра…
— Вот спасибо за ваше милостивое дозволение, ваша дохлость, — вежливо поблагодарил я.
— Вот пожалуйста, обращайся, — нагло хамила мертвечина.
В общем, несмотря на непроходимое некрохамстви и пострадавшего от всяких обстоятельств непреодолимой силы меня — стали мы ждать «лесника». И вот, ждём минуту, пять, четверть часа! А вокруг не то что «лесника», а самого завалящего псиджика не копошится! Лошади рогатые в округе копошаться, флора разноцветная листвой шуршит, ручейки там всяческие журчат. И да, жуткие радужные птахи издали на меня нехорошо по своему ругаются, тоже есть такое. А вот никаких псиджиков или даже разумных (ну в смысле — не фанатиков-массонов) — нет как нет.
— Это я чего-то не понял, — признался я мертвечине. — Они что — нихрена не почувствовали⁈
— ОЧЕНЬ вряд ли, — ядовито, но и растерянно отозвался Анас. — Но чего-то я их не вижу, — помотылял он, даже к земле спустился. — Нету, — констатировал он.
— Так, тогда к бане этой дурацкой, — принял волевое решение я. — Если у них безопасность уровня детского сада — нас и так и так не заметят. А если на анс похрен — ну так и там похрен будет.
— В саму башню не лезь!
— Ваше адмиральство изволило почтить своим присутствием мостик, — раскланялся я. — Анас, блин! Ясен хрен, что в «башню не лезь»! Присмотримся, побродим вокруг, да и домой. А там посмотрим, — разумно заключил я. — А то округа башни, похоже, пустая. И смысла любоваться местной живностью вот вообще нет.