— Ты сверху, я снизу. Связь стараемся держать максимально открытой, — озвучил я. — Может, получится в «два потока».
— Извращуга ты, Рарил. Ну что уж не сделаешь для потомка, — глумилась злостная мертвечина в ответ на мои мудрые слова.
— Охренительно, блистательно и искромётно смешно, — восхитился я. — По делу есть, что сказать?
— По делу — была идея читать мысленно вслух.
— Херня из-под гуара, Анас! — отрезал я. — Мы читаем ОДНОВРЕМЕННО. Если словами, а не образами — получится неудобоваримая какофония и хрень.
— Ну-у-у… Возможно, что и так. Но не факт, что какофония от образов не выйдет хуже! — отмазывался некрохрыч стараясь уязвить мою мудрость.
— Попробовать не мешает, — подытожил я. — Давай уже, погнали, что ли.
— Даю, погнали, что ли, — согласился Дух Предков, воспаряя к верхушке книгохранилища.
И под удивлённым взглядом провожатого стали мы пролистывать макулатуру. И в большинстве своём — и вправду макулатура. Так что вышло, что всё таки мы «читали вслух», пока второй копался в завалах. В общем-то, нас интересовала мифология и, частично, история. Правда, приходилось залезать в философию, точнее «философию». Не для того, чтобы понять что там в желтожопые мозги (преимущественно желтожопые — уж точно) взбрело на тему «как интерпретировать факты, а то не дай Лорхан, Ауриэль и прочие личности читающий ДУМАТЬ станет», а для того, чтобы понять, а что собственно пытаются интерпретировать эти нездоровые мозги. Потому что многое в мифологических и исторических трудах было явно «зацензурено», ну и выходило, что в попытке объяснить, почему какому-нибудь очередному Шезаррину можно убивать, воровать, ипать гусей (причём непременно малолетних, подчас не успевших вылупится), а для всех остальных — это звиздец какой «грех» и «нехорошо»… В общем, в попытках «криво отмазаться» подчас находилось «стыдливо замолченное».
Сиронорд на наши копошения взирал сначала удивлённо, потом всё более и более печально: явно думал, что мы свалим через часок максимум. На определённый момент рожа стала совсем кислой, и хавало начало изрыгать нехорошие слова:
— Рарил Фир, не намерен ли ты принести присягу Ордену?
— Я пока разбираюсь, — через плечо буркнул я, проглядывая очередную «как понимать реальные факты, чтоб не выбивались из благолепной картины».
— Ты уже должен был понять Величие Ордена ПС ДЖЖЖ и верность нашего пути!
— Не должен.
— Ты проявляешь неуважение…
— Ты ОБЕЩАЛ, что у меня есть день. В честь уважение к преподававшему в этих стенах Сота Силу, — оторвался от книжонки я, праведногневливо уставившись на трепача.
Анас, кстати, тоже спустился и праведногневливо и мультяшно пырился с воздусей на типа. Тот посмотрел на меня, на Анаса, поморщился, вздохнул.
— Обещал. И Сота Сила мы бесконечно уважаем. И члены Ордена ПС ДЖЖЖ не врут.
— Ну реально, как ты ЭТО выговариваешь? — всё же не понимал я.
Ну ладно бы — как у аргониан и прочих каджитов, обливионщина принимала участие в формировании неудобслышимых (про говорить — говорить страшно!) звуков. Так нет! Ну точнее, обливионщина отзывалась, но именно отзывалась на эти непотребные звуковые колебания. Видимо, и вправду к Пандомаичу, одному из протобогов, имеет какое-то отношение, вписанное в даэдрик Нирна. Но в сам момент произнесения — ни колебания. А человеческое или там мерское горло к произнесению таких непотребных звуков не приспособлено! Ну вот никак!
— Сказал же — многолетняя тренировка, — ворчливо ответил совершающий невозможное.
— Ну ладно, поверим. Условно, — условно-поверил я, возвращаясь к грызне гранита, песчаника и прочих пород библиотеки.
Правда, настроение от узнанного СТАБИЛЬНО падало. Становилось похоронным и даже апокалиптическим. Причём судя по нашей связи не только у меня: Анас тоже восторга не испытывал и всей своей некроперсоной некропечалилися и некрогневался. И даже некроскорбел местами.
В общем-то, учитывая нашу скорость, нам и сутки не понадобились. Уложились где-то в восемь часов. Понятно, что макулатуры было дохренищща, но уже узнанного — хватало. И так фактов было достаточно, а узнанное превращало «неприятные предположения» в уверенность.
— Спасибо Ордену за знания, — на определённый момент выдал я. — Буду думать. Прощай.
С этими словами я свалил в телепортацию, что получилось без каких-то неприятностей. И даже не пришлось «промежуточные планы» использовать. Мидорич, судя по разинутой пасти, хотел что-то там изрыгнуть, но реально было не до злостного сектанта. И урода оболваненного, в мозги оттраханного — ну, собственно это прямо следовало из узнанного.
Добрался до мастерской Тель Аруна, плюхнулся в кресло. Подумал и решил не пить — просто не хотелось. Ну и призвал некрохрыча.
— Рарил это — пи…дец!!! — торжественно провозгласил, мультяшно пуча глазищи, Анас.
— Даже насчёт мостика шутить неохота, ваше адмиральство, — кисло протянул я. — Только согласиться.
— Что будем делать? — причитал мертвечина, нарезая круги по мастерской.
— Что-что… валить отсюда надо, дорогой Дух-Предок. Обитать, развиваться в этом поганом гибриде лабораторного и обеденного стола — я не намерен! — отрезал я.
Потому что… Ну в общем, выходила такая картина. Итак, есть вселенная. Эфириус, Аурбис, как угодно можно называть. Много планов, энергия-материя и всё такое. Ну и сознание, мыслительная деятельность, как один из атрибутов взаимодействия материи-энергии в различных сочетаниях. Это — как бы основа. Обрамлена она всякими мифами различной мудацкости. Про Ану, Пандомая, Ситиса и прочих несимпатичных личностей. Часть — бред бредовый, противоречащий самой основе верования: ну тот же Магнус свалил, пробив дыры…куда? Мифология не объяснила, давая всякие неудобоваримые объяснения. Но я, положим, знаю про 'множественность и бесконечность. Кстати, именно бесконечную вселенную чисто теоретически мог создать какой-нибудь Ахура Илуватор или ещё какая пакость. Ничего противоречащего этой возможности мне неизвестно, да и хрен бы с ней, вселеннотворческой пакостью.
Так вот, в рамках этой «вселенной», помимо всяких «простых» смертных-бессмертных, есть некие «высшие формы сознания», олицетворяющие некие принципы. Дракошки, точнее, высшие дракошки — в ту же степь, хоть и работают они, положим, на какой-нибудь там Питоне. А мы в Нирне — на бейсике. Это — не принципиально, как и Хисты с их условной Явой. Важно, что эта форма «высшего состояния разума» — даэдрические принцы, примерно одного ранга-типа создания, чертовски могущественные с точки смертных и всё такое. Но на глупости типа сотворения вселенной не претендующие (ну, кроме старины Шео, но он на всё претендует и от всего отказывается).
Так вот, на определённый момент даэдра Лорхан, владыка пространственно-временных изменений и искажений, пожелал стать не просто даэдрой, а сверхдаэдрой. Нахера — неясно, но стопроцентно достоверно: захотел. Причём путь для этого был, чуть ли не заложенный творцом именно бесконечной и многомерной Вселенной. Что-то типа «познать всё». Много мистики всяческой и прочей непроверяемой херни. Но что было точно нужно — встать на «колесо сансары», прочее подобное. В общем познать «жизнь и смерть», чего даэдрическим принцам как бы не очень дано. И не только её, там всякие любови в разные места естественного и не очень типа. Ну много всякой херни, которой в типичной жизни даэдрического принца не испытаешь — негде. Или ЕСТЬ где, но опасно. А Лорхан не желал подвергаться опасности, хотел «надежно и без риска».
И наебунькал восьмёрку коллег. Ту самую восьмёрку Аэдра, творцов Нирна и сопредельных планов. Они отдали некю «фракцию» своего бытия Нирну, невосстановимую фракцию, лишившись вне Нирна могущества и бессмертия. Что за фракция — не принципиально, возможно — души разумных (что вряд ли), возможно — возможность этих разумных оперировать обливионщиной даэдриком. Вот это, учитывая дракошек и с «когтистыми» буквами и Хистов с хрен пойми чем — вполне возможно.