А Шимацу Тоёхиса сокрушал одного врага за другим. Кровь солдат покрывала землю, а огонь сжигал дом за домом и как бы шипел от соприкосновения с алой кровью людей под прекрасным звёздным небом. Тоёхиса, как зверь, всё больше жаждал убивать, а душа даже и сомнения не поддалась. Хотя какие тут сомнения, когда ни в чем неповинные эльфы умирают один за другим от жестокой руки человека? Самурай видит свою правду и за ней следует. Только сами эльфы не могли понять, что им пришли на помощь. Появление «скитальца» ещё больше испугало их. У них даже не было никакой надежды на спасение. У них не осталось достоинства за себя, за свою расу. Как и говорил Нобунага Ёичи, эти существа быстро доверятся им. Тоёхиса же преследовал свои цели, а Хиро вовсе не пыталась думать о глобальности мыслей Оды. Она просто бежала в поселение вместе с мальчишками. Что-то подсказывало, что уже очень скоро от войска людей ничего не останется, зато в деревне эльфов буду раненые, если будут.
Как только они добежали до деревни, девушка не знала, куда деваться. Но братья-эльфы кинулись к своему, видимо, старшему брату. И пришлось следовать за ними. Кровавое зрелище вызвало отвращение, даже плохо стало молодой оммёдзи, но она не подала виду. Ей хотелось, чтобы всё это оказалось сном. А кто ж не захочет? Она прекрасно понимала, что сказали мальчишки своему брату, и его удивление было понятно. Масахиро только снисходительно улыбнулась, так как из-за неких «октябристов», или как их там, к «скитальцам» относились… где как. Сейчас оммёдзи снова подумала не о том, но ей вовремя вернул в реальность крик эльфа, который забеспокоился (?) о Шимацу. Девушка посмотрела в сторону самурая, который с равнодушием и презрением чуть не снес голову так называемому «рыцарю». Это командир был быстро повален на землю и…
— Прикончил его ножнами катаны! Все одним приемом. Какой скупой бой! — оммёдзи сглупила, не сразу поняла, что Ода на крыше дома. Но ей и видеть не нужно было, что понять, как довольно улыбается этот демон-повелитель.
— Ого! А он ужасен в гневе, — искренне восхитился Ёичи. Для Хиро он появился из ниоткуда, на что она скупо махнула рукой. Сейчас её волновал Тоёхиса, который толком не отошел от своих ран. Но не только за физическое, ещё и за моральное состояние самурая беспокоилась девушка. Ей было неприятно здесь находится, только она должна, как и любой из троицы самураев. Дальше она и не слушала ни Оду, ни Насу-но, но прекрасно запомнила факт, что все они тут ужасны и стоит их бояться. В это время снисходительность с ей стороны была не к месту, но поделать Масахиро ничего не могла. Разве что упрекнуть Нобунагу в безделье. Головой работать — это огромный плюс, да только не избавляет от лишних телодвижений. Возраст в его случае отговоркой не станет, так как оммёдзи уже знает, что делать. Так что не отсидится он в сторонке, а может ему и повезет. Но это всё неважно, так мы немного отвлеклись.
Помнится, Масахиро говорила с Нобунагой о месте человека в этом мире. И вот в этот момент, когда слова на японском, убеждение Тоёхисы убить дошло до зрелого эльфа, глубоко поразил душу. В голове пронеслась мысль, что к таким жестоким временам она не готова, но в то же время понимала, как быстро заседает в душе желание следовать за этим человеком. Шимацу Тоёхиса — человек, за которым пойдут на смерть. Это пугает больше всего.
Эльфы жестоко расправились с командиром, достаточно замучив его перед смертью. В глубине души они были довольно, но также и ужасались собственным действиям, а Тоёхиса был ими доволен, что позволило эльфам почувствовать за себя гордость. Конечно, все мы можем заявить, что так неправильно, и лучше такие действия никого не сделают. Но именно это и есть жизнь, справедливость и, может быть, сущность всего живого. Масахиро оказалась втянута в борьбу за существование, и это заставляло сердце биться медленнее от страха. Не потому что это было неправильно или ужасно, и так далее, и тому подобное. Чтобы вы там не подумали ранее, просто девушка была не лучше остальных «скитальцев». Ей вспомнились последние девять лет в родной стране восходящего солнца. Немало духов было уничтожено ею, и людей не меньше. Именно поэтому ей не нравилось то, во что её нагло втянули. Но и поделать ничего нельзя, смириться. Прикрыться судьбой и остаться? Пожалуй, так и будет.
Масахиро уже поняла, что спасать здесь некого, одни — живы, другие — мертвы, третьего не дано. Поэтому просто тихо скрылась в направлении замка по самому короткому пути — напрямую. А в это время Тойхиса даже не понял, кем его поставил Нобунага в своих планах, и просто присел отдохнуть. А эльфы признали своих спасителей, окончательное решение было принято вскоре, когда свершилось чудо: огонь исчез, растворился в воздухе, а поля остались целы, словно их никто и пальцем не тронул. Но потери все же были из-за людей, здешние правители сами не оставили выбора порабощенным эльфам. Они и подумать не могли, что их ждёт.
А Масахиро спокойно шла, даже не отреагировала, когда вымотанный Моккун всё же догнал её и ловко запрыгнул на плечо.
— Маса~хиро, почему не осталась там? Только не говори, что мы снова будем скитаться! — уставший, шикигами вещал своё, а девушка вовсе его не слушала и широким шагом шла вперёд. — Не хочу, чтобы мои усилия пропадали зря, но может так будет лучше. — признался он. — К тому же жить среди трёх мужчин молодой девушке не подобает, — Моккун даже в крайность бросился и добился-таки ответа от своей хозяйки.
— Мы остаемся, просто я устала, а они ещё долго будут возиться с эльфами, — Масахиро спешила поскорее вернуться к развалинам замка, где просто ляжет спать и отдохнет после всего. Эгоистичный поступок, не так ли? Однако для неё это было ничем в сравнении с целями Нобунаги. Сейчас она испытывала отвращение к нему, поэтому надо было избавить себя от лицезрения завоевателя, чтобы это отвращение пропало. Дурой она не была, просто, несмотря на свою жестокость в прошлом, «правильно» и «лучше» не давали смириться с подобным сразу.
— Но ты знаешь здешний язык, это помогло бы им, — якобы недоумевал шикигами, преследуя свои цели.
— Хочешь, чтобы я стала такой же кровожадной и падкой до власти? — девушка изогнула бровь и усмехнулась.
— Ты не делаешь выводы быстро, так что не стоит меня дурачить сими словами, — упрекнул дух и потребовал: — Лучше остановись и подумай, стоит ли им сейчас помочь или потом отбиваться от нормального ответа, — и оммёдзи остановилась, когда уже половина леса осталась за спиной.
— Поздновато ты меня остановил, так что я лучше увильну от нормального ответа, зато посплю, — кулаком ударив ладонь, девушка закончила сей разговор и снова пошла вперёд. Моккуну ничего не оставалось, так что он спокойно потребовал отоспаться на женских руках и быстро уснул. Девушка слабо улыбнулась, а ветер слабо подул прямо в лицо, словно призвал вернуться назад. А она просто остановилась и оглянулась назад. За спиной был лес, освещаемый луной и звёздами. «Лучше потом увильну от ответа», — окончательно убедила себя оммёдзи и побежала поскорее к убежищу, до которого осталось совсем чуть-чуть.
После этого Масахиро вернулась в замок ни разу не обернувшись. Совесть, может, и мучила её, но она всё равно вздремнула, облокотившись о каменную стену. К своему же удивлению, довольно-таки быстро уснула. Но этот сон стоил того: только во снах приятные воспоминания являли себя. Она снова возвращалась в беззаботное детство, в котором, больше к счастью, не было дурацких сенсеев, которые обучали девочек этикету, каллиграфии и другому, что нужно было знать. Зато она могла целыми днями напролёт проводить своё время в школе оммёдзи. Но чаще всего она убегала из дома в горы близ Киото, так как в тех дремучих и величественных лесах было множество духов. Некоторые из них были опасны, но девушка была настолько везучей, что просто не могла наткнуться на таких. Наверное, благодаря страху идти дальше в глубь леса. Однако с возрастом сей страх становился меньше, а к одиннадцати годам и вовсе пропал. И сейчас ей снилось одно из таких похождений. Это не было кошмаром, наоборот ностальгия, что заставляет упиваться своей беззаботностью и благодатью.