Соответственно, хамелеон предназначен, чтоб укрыться от чувствительного мага. И тут же подсвечиваешь себя видением чего-нибудь, ещё и надпись на спине нарисовать, для полноты картины: «пинать сюда».
При этом, была идея сегментного хамелеона. Пара почти незаметных буркал, на незаметном всём… Но не канало. Не сегментировалось толком, заклятье выходило комплексным. Не говоря о прямой зависимости энергопотребления — чем прозрачнее, тем энерготребовательнее.
В общем, выходило, что надо создавать артефакты, причём желательно — с плавающей настройкой прозрачности. В зависимости от освещённости. И не мелькать лишний раз перед подозрительно прищуренными буркалами наблюдателей.
С телегой, кстати, вышло довольно просто. С ней как раз базово девяносто пять процентов — ну, если будем булыжник минировать, то днём. И чёрта с два нас кто разглядит. Но на полчаса выходило аж четыре чёрных камня душ, при практически нулевых потерях обливионщины.
Ну, учитывая, что это на один раз, то и сойдёт. А вот с собой и сферами я возился почти неделю, даже Ранис привлёк нам помогать, как наблюдательницу. Выяснилось, что Анас видит не вполне как мер, то ли я намудрил с воплощением, то ли базово его свойство.
Но, в целом, справились. И я начал писать послание Ранис. На случай, если что-то пойдёт не так. Ну, люблю в места интересные и целую в ещё более — это само собой. Но главное: опасность булыжника и заклятье конденсации кислорода. Ну и ряд моментов, с ослаблением трибунов и прочее. В общем, милая, взорви булыжник втихаря: этим ты сделаешь больше, чем кто бы то ни было для всех. И лети куда-нибудь, искать счастья. Ну и о кошках позаботься.
Как-то так, в общем. Засунул в конверт, показывать не стал, подписал «открывать, если не появлюсь». Ну и положил на свой рабочий стол. А сам вечерком отжёг с девчонкой по полной, шепнул засыпающей на ухо: завтра буду занят.
Ну и свалили мы с Анасом и парящими вокруг меня сферами на рассвете. Летим, значит. перелетели забор. И хамелеон работал на одну вторую, максимум: темень жуткая, от облаков пепла. Сполохи от Красной Горы есть, но как понятно, ни хрена не освещают. Впрочем, тут можно и виденьем магии, да и Анас к земле метался.
В итоге, нашли мы уныло парящего над пеплом, в километре от склонов Красной Горы, вознёсшегося спящего. Пять щупал, аорты-аортами на вид, только колёр неподходящий.
Подготовил я обереги, вздохнул, да и спустился к бесформенной фигуре, начавшей пыриться на меня своими демонскими гляделками.
— Здрасьте, уважаемый! — подал я голос, готовясь ко всякой пакости.
— Жук. Сорная трава. Комочек пыли. Занят, занят, занят, — ответил мне НЕХ высоким, довольно приятным голосом.
— Эммм… — оценил я его аллегорию. — Сам жук?
— Ну что тебе, назойливое сновидение?! — вздохнул НЕХ, побултыхавшись в воздухе.
— А что делает почтенный Ур Дагот, что бури там, и эпидемия корпруса? — рубанул я сплеча.
Ну, если проявит агрессию — хана НЕХу, сферы его расстреляют. Он могуч, конечно, но небоеготов, а «развеивание магии» на болтах его полуматериальную сущность точно повредят. Не извне, а изнутри, проникнув в тело.
А может быть, ответит. Не ответит — полетаем ещё, поищем других.
— Дела господина Ура — дела господина Ура. Ищешь ответ — задай вопрос.
— Так вот я задал его, вообще-то!
— Кому задал? Бегаешь, суетишься.
— Тебе, блин!
— Я ответил, назойливое сновидение, — известил НЕХ.
— А где можно у господина Ура спросить? — понял я, что ни черта мне НЕХ не ответит.
— Господин Ур пребывает там, где он есть, — важно ответствовал НЕХ.
А Анас, паразит призрачный, подхрюкивать стал, блин!
— А где есть господин Ур? — задал я последний вопрос, решив искать этих, гуманоидных типов, если ответ будет такой же, «сердцем».
— Господин Ур пребывает в Думак Баре, назойливое сновидение. Пойди и спроси. Ты развеешься, а я буду спать без снов.
— А где этот Думак Бар?
— Грязекраб на Луне! Слепой сон! — возмутился НЕХ, тыча центральным хоботом-аортой в сторону Красной Горы.
И улетел, разгневанно оповещая окрестности о своих снах и фантазиях.
— Ну… на контакт они идут.
— Да ты что, Рарил? Нам об этом говорили, мы об этом читали. А они… идут на контакт! Удивительно! — гундел некрохрыч.
— Не гунди, — укорил я. — Про этих с щупалами мы точно не знали. Так, слетаем и проверим.
Полетели, и в напластования лавы, у подножья Красной Горы, в выбитой в породе пещере сияли медным двемерские ворота.
Причём, в округе — никого. Вот пока летели — всякие пакости внизу копошились и подпрыгивали. А тут — ни даэдра, ни шестидомников. То есть, то, что даэдра нет — я почти понимаю, почему. От горы разило концентрированной лорханщиной, она просто вымывала энергию иных планов, делая естественные пробои невозможными. Но даготцев-то с хрена ли нет?
— Знаешь, Анас, я вот как-то не хочу туда лезть.
— Знаю, Рарил. Говорили, вообще-то, — ехидно напомнил некрохрыч.
— Посмотришь?
— Посмотрю, посмотрю, — ответил Анас, сгинув в скале.
А, через три минуты — мат мыслесвязью, ну и ощущение разрушенного тела и завершения призыва.
— Живой? — полюбопытствовал я. — Ой, простите, ваша дохлость. Неуместный вопрос, — умеренно покаялся я по-данмерски.
— Да чтоб скампы драли этого Гильвот Дагота! А тебя Ранис этим своим жезлом! — говнился некрохрыч. — Скотина такая, обозвался и развеял!
— Ты не эротическим фантазиям предавайся, а расскажи по делу, — рассудительно озвучил я.
На что временами предающийся эротическим фантазиям некрохрыч озвучил такой расклад. Дверь ведёт в огромнейшие двемерские подземелья, часть которых… выходят с ВНУТРЕННЕЙ части Красной Горы! В кратере, блин! Не в лаве, конечно, но красная гора, вроде как извергалась. Да блин, дверь, которую мы обнаружили — под десятком метров продолбленной породы! Ну ладно, в общем, гигантские подземелья. В них копошатся и подпрыгивают в довольно ощутимых количествах всякие виды и типы даготцев. Чем заняты — непонятно, хотя часть явно чинит, расчищает и вообще — ведёт конструктивную деятельность.
— Под хамелеоном пройдём? — уточнил я.
— Думаешь туда лезть? — упёр руки в боки некрохрыч.
— Не знаю, Анас. Я пока уточняю. Лезть не хочется, но бомбу, если и взрывать, то не тут, — обвёл я руками округу. — Ты сам про расстояния говорил. Порода, двемерит. Значит нужно хотя бы снять метку, а чтоб снять — дойти.
— М-м-м…. — сморщившись промычала мертвечина. — И ведь правильно говоришь, опытный суицидник! Можно, подземелья громадные, а слуг шестого Дома мало. Но вот этот братец Ура…
— Какой братец? — немножко офигел я.
— Гильвот этот долбанный! Брат Ворина Дагота.
— Это псевдоним Ура, Ворин? — уточнил я.
— Это Ур — псевдоним! — уточнил Анас.
— Монопенисуально, — отмахнулся я. — Погоди, Дом Дагот…
— Мёртв, кроме Ура. Да и о самом Уре говорили, что он мёртв. А вот там, — потыкал Анас в дверь, — В виде этого вампирообразной твари, Гильвот Дагот!
— Он что, представился?
— Если бы только! — возмущался Анас.
В общем, подлетел некрохрыч к упыреобразному, разглядеть получше. А тот проекцию какой-то мистической пакостью скрутил, разглядывал, представляясь и сетуя на скуку. И… выжал Анаса своими когтистыми лапами, как тряпку.
— Мерзкое умертвие! — продолжал подпрыгивать Анас.
— А он умертвие?
— Ты знаешь, как ни удивительно — нет, — аж перестал подпрыгивать некрохрыч. — Живой данмер, переполненный эманациями сердца, но именно живой данмер.
— Он, теоретически, был кимером, когда помирал.
— Теоретически — да, — признал Анас. — Может, Ур его так назвал из ностальгии? И всё равно — скотина!!!