— Как?! — злобно отмыслил я, не понимая, что делать.
— ВОЛЯ И ЖЕЛАНИЕ! — замогильно и пробирающе провыл Анас.
Попробовал я, волей и желанием, послать копошащихся в моих лапах тварюк на хер. И, с чувством звона, трупаны обмякли у меня на руках. И вонять стали, сволочи такие!
Тем временем, сквозь стоны и причитания сзади, где всё никак не помирал наш наниматель, раздался отчаянный, одновременно жалобный и злобный женский крик:
— Рарил! Хватит этого! Клянусь, вас никто не сдаст! Вурвар, клянись, немедленно!!! — зарычала она.
Беглый взгляд назад показал, что Вурвар со стрелой, торчащей из бедра, валяется, оперевшись спиной на повозку и страдает весьма ответственно. Листа прикрывает его и себя этаким салатовым полупрозрачным щитом, метров двух диаметром. И очень деликатно, просто до лёгкого постукивания башкой о телегу, трясёт Вурвара.
— Поклясться-а-а-а… в-в-в-чём? — простанал Вурвар. — Да не тряси меня, Листа!
— Он — некромант! — ни за что ни про что обидела хорошего данмера меня магичка. — Он — боится, что ты его сдашь! Мы сдохнем сейчас, придурок! Оберег долго не выдержит! КЛЯНИСЬ!!!
— Не ори на меня… ну, клянусь предками и Альмсиви, что не скажу о доблестных усилиях, предпринятых ради нашего спасения. Никому не скажу. И если некромантия во благо — не такой уж и грех…
— Заткнись. Рарил!!! — рявкнула на меня Листа смотря ОЧЕНЬ злобно. — Ну?!!
— Не понукайте, не запрягли, — растерянно буркнул я, поворачиваясь к удерживаемым и вонючим трупанам.
Блин, вот задница-то! Ну ладно, попробуем, начал я пыжиться. Но мудацкая философия Анаса, с его «тщетами» и прочими хернями ни черта не помогало. Трупаны висели в начинавших уставать руках, ехидно воняя в ответ на мои усилия.
— Бестолочь!!! Не пробуй — делай!!! — взревел Анас, практическ обтекая меня своим призрачным телом, отбивая аж три стрелы.
Ну… а, пофиг, и так и так помирать, махнул лапой я, и стал пыжится, вспоминая как магичу и мысленно оря полно душатники, кары и награды.
— Ты что сотворил, придурошный потомок? — охреневшим и тихим голосом выдал Анас. — Хотя — работает, вроде бы… — растерянно прошептал он, отшибая очередную стрелу.
А я хренел, только молча. Трупаны в моих руках завоняли звиздец как сильно. Только не тухлятиной: палёной органикой. Остатки плоти начали тлеть огоньками, в глазницах, лишённых сгоревших глаз, билось пламя. А кости светились белым.
И эти жути, просто прогорающие у меня в руках, уставились на меня с вопросом.
— Это… — осторожно отпустил я слегка обожжённые ладони.
Сгоряющие трупы остались висеть, внимательно внимали.
— Это там, — окинул я рукой склоны. — Враги. Жрать-жрать. А этих — не жрать, — потыкал я в нордов и купца с магичкой. — Вперёд!
На эту дурацкую команду пылающие и постепенно осыпающиеся пеплом огненные умертвия кивнули и, в тишине, рванули к склонам. И начали там заметную вспышками пламени и воплями заживо сжигаемых веселуху.
— Это ты с огненного плана элементалей дёрнул. И в трупы вселил, — растерянно констатировал Анас. — Никогда о таком не слышал! Атронахи — понятно. Но духи в тело? С огненного плана? Хотя они тебе не подчинены, по-моему, — копошился он ошалело. — Пришли на зов, приняли условия. Всё-таки ты — даэдра. Для них — тоже, — бормотал Анас.
Я обернулся, несколько утратившая в стервозности Листа пучила на меня глаза, но кивнула и занялась дырявым Вурваром. Который глаза демонстративно закатывал и страдал ещё более ответственно, чем раньше. Норды в ногах копошились, и я отошёл от греха подальше: очнутся, полезут благодарить, с обнимашками там… Нафиг, в общем, знаем мы эти обнимашки.
И сил становится всё меньше, отметил я накатывающую слабость. Стрелы в нас не летели, фигур не было, но вспышки-отсветы на скалах показывали, что порождения моего сумрачного всего продолжают веселуху.
— Слетаю, проверю, — оповестил Анас. — И отзывай меня, как покажусь. Что-то тебе неважно, перенапрягаешься, — покачал он черепом.
— Капитан на мостике, — устало констатировал я, на что мертвечина развела костяшками, мол, есть как есть, и улетела.
Вскоре вернулась, помотала башкой, после чего я его отозвал, чувствуя себя совсем усталым. Впрочем, через полминуты мне стало полегче, а через минуту ко мне подлетел объятый пламенем покоцанный череп, держащий в руках полузапечённую, полуобугленную руку. Уронил её мне к ногам, кивнул и рассыпался пеплом и искрами.
А я присел на дорогу — реально было неважно. Но заржал совершенно искренне.
— Что с вами, Рарил? — послышался профессионально-эскулапский вопрос от Листы.
— Нормально со мной. Мой призыв со мной поделился, — поднял я вкусняшку и помотал в воздухе.
В ответ послышалось мычание, но в итоге — ржач. К которому постанывающе присоединился Вурвар и покряхтывающие, но поднимающиеся на ноги норды — пришли в себя, симулянты.
— Да, благодарю вас… Благодарим… Вы достойно выполняете контракт, уважаемый Рарил, — послышалось от спутников.
Ну и начали разбираться. Ущерба мы, кроме стрелы в бедро (жалко, что не в колено) Вурвира, караван не понёс. Артефактные стрелы, видимо, были у лучших стрелков эшлендеров. Это племя этих хипарей-кочевников на нас напало, как экспертно заявили спутники. Очень не повезло с эшлендерами, повезло с замечательным мной.
Хотя отношение явно поменялось — тот же Вурвар не трындел и старался на меня не смотреть. Листа — зыркала заинтересованно исподлобья. Нордам, правда, было пофиг — поспасибкали, да и повели повозку дальше.
И через полтора часа мы пересекли бежевый, с округлыми и грибообразными колоннами, мост. А река, делая петлю, разделяла на две половины город, заполненный бежевыми же, от одного до трёх этажей высотой, округлыми домами. Такая, купольная, бежево-кремовая, с элементами византийщины из-за округлости и парапетов архитектура. Более «человеческая», чем редоранская, прямо скажем.
И никаких крепостных стен. Просто начинается город, мощёный, с набережной, без предварительных ласк. Правда, река была в этаком неглубоком каньоне, стены которого ограничивали-ограждали Балмору с двух сторон. Но с двух оставшихся — просто пустота в плане защиты. Но магия, наверное.
И не успели мы вступить на мостовую с дороги — появились трое данмеров в кожаных доспехах. Зыркнули и утопали. А Вурвар, постанывая, нарочито слабым голосом проблеял:
— Уважаемый Рарил, подойдите. Я не имею сил встать, из-за раны…
— Которая получена вследствие вашего выбора маршрута, — вежливо заметил я, сползая с телеги и подтопывая к оной.
— Это… неважно. Мы дошли, — страдальчески закатил глаза Вурвар. — Вы выполнили свои обязательства, время выполнить мои, — страдал он.
Покопался в каменном сундучке и выдал мне немаленький кошель из кожи.
— Две сотни дрейков, почтенный Рарил, ваш гонорар, — озвучил он, с надеждой смотря на меня.
Но я на его надежды клал вприсядку. Был разговор о надбавке за риск? — Был!
Причём, если бы этот риск появился из-за какого-то форс-мажора — я бы если не забил, то посочувствовал в умеренной форме раскулачиваемому мной купцу. Но в текущих раскладах этот придурок чуть сам не угробился и нас не угробил. Так что смотрел я на него с мордой алчной и требовательной, без всякого снисхождения.
Вурвар вздохнул совсем печально, приоткрыл сундук и стал в нём копаться.
— Две сотни дрейков — премия, — сухо бросил он, не протянув, а бросив кошель, который я поймал.
— А вот швырятся не надо, Вурвар, — отметил я. — Сами виноваты — дошли бы спокойно в обход. И денег бы сэкономили, и стрелу в жопу бы не получили.
— В бедро! — возмутился Вурвар.
На что я подошел к телеге, преувеличенно внимательно осмотрел купца и озвучил:
— Не заметил. Впрочем ладно, вы дошли. Прощайте, Вурвар, прощайте, Листа.
— Прощайте, Рарил, — кивнула ехидно скалящаяся магичка, пока Вурвар переживал то, что его, задницу такую, опознали.
— Прощайте, Шор и Кайлен, — кивнул я.
— Погоди, маг Рарил. Наша благодарность. И погоди, — потопал ко мне норд.